— Зеленкин Олег, Самохин Стас, Борисов Костя, — залпом выпалил Павел Ануфриев по кличке «Жвачка», едва войдя в мой кабинет.
— Что — «Зеленкин»? — не понял я.
— Вы же меня из-за монет и шкатулок сюда приволокли? — спросил Ануфриев. — Вот я и перечисляю тех, кто мне их дал.
— А… А зачем? — туповато осведомился я, усаживаясь на своё место за столом.
— Как зачем? Я с ними особых дел не имею. Дружки мы давние, со школы, но сейчас нас уже ничего не связывает. У них своя жизнь, у меня — своя, чего это я буду за них отвечать? Они эти шмотки где-то надыбали, вот сами пусть и разбираются. Моё дело маленькое.
— Значит, это именно они дали тебе для реализации коллекцию серебряных монет?
— И монеты, и шкатулку, и игольницу, и керамические ножницы. Вещи старинные, сами они их продать не могут, вот меня и попросили.
— Халявщик, — обиженно сказал мне Калинкин и кивнул Бирюкову: — Бери их адреса, Саша, и поехали «снимать». Не могу я спокойно сидеть и смотреть, как пародируются правила ведения допроса… Не будет тебе премии, Русаков, не работа это… Не следствие, а сплошная «халява».
— Что же ты, — обиженно спросил я Ануфриева, когда дверь за начальником закрылась, — загубил мою премию… Я уже подсчитывал, на что её потрачу, а ты…
— А что я? Я все, как было, рассказал…
— Поломаться не мог для приличия?.. Ты фильмы смотришь? Детективы читаешь? Нужно было сигарету стрельнуть, ногу на ногу забросить и выдать что-нибудь типа: «Знать ничего не знаю, ведать не ведаю, видеть не видел, а если б и видел, то не сказал». Мы бы с тобой часик поборолись, как кролик с удавом, начальство бы оценило, и премия была бы у меня в кармане… А ты?! Эх, ты…
— Чего это я буду за них отдуваться? Не-е, пусть они сами себя спасают…
— Да не им, а мне-то ты мог приятное сделать?.. Ну да ладно, прошедшего не вернешь. Продолжим разговор о монетах. Когда они тебе их принесли?
— Сегодня утром. Монеты я продал, шкатулку тоже, а ножницы и игольницу не успел. А камешек себе решил оставить.
— Какой «камешек»?
— Кровавик. Такой маленький камешек тёмно-красного цвета овальной формы. На нём ещё какие-то маленькие значки нарисованы.
— Все это ты оставил дома?
— Камень у меня с собой. Я хотел отнести его ювелиру, чтоб вставить в печатку. Красивый камешек… Сейчас, сейчас… Где-то в кармане завалялся… Ага, вот…
Он протянул мне на ладони небольшой камешек размером с ноготь большого пальца. Буроватого цвета, с металлическим отливом, он не вызывал обычного для драгоценных камней интереса. Скорее отталкивал. На выпуклой стороне виднелись полустертые закорючки.