— Спасибо, Гарри, — прошептала она.
— Знаешь, ты… Не обижайся, кузина, но ты не очень хорошо выглядишь. Может, ты заболела?
— Нет, не думаю. — Марисса покачала головой. — Просто я устала, наверное. И слишком волнуюсь, — добавила она со вздохом.
Гарри легонько прикоснулся к ее плечу:
— Поверь мне, кузина, ты не должна так беспокоиться. Мы убережем тебя от неприятностей.
— Спасибо, Гарри.
Марисса внимательно посмотрела на него, пытаясь представить, каков он как мужчина. Но кузен был абсолютно непроницаем — настоящий джентльмен, который не интересовался ничем, кроме лошадей, даже не имел никакой склонности к политике.
Но что же он за человек, ее кузен? О чем он думает, чего бы хотел добиться в жизни?
Немного помедлив, Марисса проговорила:
— Гарри, могу я кое о чем спросить тебя?
Он тут же кивнул:
— Да, конечно.
— Скажи, Гарри, тебе никогда не бывало тоскливо в нашем доме?
Он нахмурился и пробормотал:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты ведь очень часто жил у нас, а не у себя дома.
Кузен рассмеялся и заявил:
— Жизнь здесь — настоящее утешение для меня. Моя мать такая суровая, что я не без труда выношу пребывание в ее доме даже сейчас. А своего отца я почти не помню. Он умер, когда я был совсем маленьким. Зато я прекрасно помню твоего отца. Он был очень хороший человек.
Марисса молча кивнула. Их отец действительно был очень спокойный и покладистый. И конечно же, не такой суровый, как его сестра, то есть мать Гарри. И отец очень терпимо относился к проделкам и шалостям детей, так что на него никто никогда не обижался.
Улыбнувшись, Марисса сказала:
— Знаешь, Гарри, ты очень хороший актер. Поэтому я и подумала: уж не притворяешься ли ты, что счастлив среди нас?
Она снова рассмеялся:
— Глупости, кузина! Поверь, твоя семья всегда была единственной настоящей семьей, какую я когда-либо знал.
Марисса взглянула на свое рукоделие — маленькую подушку, которой она занималась уже недели две. Работа продвигалась успешно, и при других обстоятельствах она могла бы сообщить об этом Джуду, то есть похвасталась бы. И еще она рассказала бы ему о своем отце, умершем семь лет назад. Но она этим утром ужасно его оскорбила и теперь не знала, как будет смотреть ему в глаза… если он, конечно, вернется сюда.
— Спасибо, кузен, — сказала наконец Марисса.
А он откашлялся и проговорил:
— Я так понимаю, что миссис Сэмюел пытается выдать за меня одну из молоденьких мисс Сэмюел.
Невольно вздрогнув, Марисса уставилась на собеседника:
— В самом деле? А которую из них?
Гарри с ухмылкой пожал плечами:
— Трудно сказать… Я не уверен, что она отдает предпочтение какой-то из них. Похоже, она чувствует, что они обе слишком уж задержались на сцене, если можно так выразиться.