— Еще пунша, моя дорогая? — спросил он, вскакивая на ноги.
Пейшенс Уэллингсли внимательно наблюдала за ним, и Мариссе ужасно хотелось во всеуслышание объявить, что этот мужчина принадлежит только ей — да-да, ей одной!
— Какая она красивая, эта Пейшенс, — прошептала Бет, сидевшая рядом с Мариссой.
— Да, знаю. До тошноты красивая.
— Ты полагаешь, мистер Данвуди влюблен в нее? — допытывалась подруга.
— Но почему ты спрашиваешь об этом? — спросила Марисса. Она кивнула на мистера Данвуди. — Придвинься к нему. Поговори с ним. Возможно, он проявит благоразумие и перестанет таращиться на эту Нанетт.
— О, Марисса! — Бет засмеялась, но тут же снова погрустнела. — Нет, я не могу сейчас придвинуться к нему. Ведь тогда станет явным, что я прошу его внимания…
— Да, возможно. Но Нанетт на твоем месте поступила бы именно так.
Бет тихонько вздохнула.
— Но я же не Нанетт, к сожалению…
Откинувшись на одеяло, она уставилась в голубое безоблачное небо.
Марисса улеглась рядом и пробормотала:
— Слава Богу, что ты не Нанетт, дорогая. А если бы ты была такой, как она, ты бы мне совсем не нравилась.
— Скажи, а что именно тебе нравится в мистере Бертране? — неожиданно спросила Бет. — Тебе нравится, что он очень умный и проницательный?
Марисса медлила с ответом. Наконец прошептала:
— И это тоже нравится.
— Знаешь, я очень удивилась… — продолжала Бет. — Пожалуйста, не пойми меня превратно, Марисса, но он вряд ли похож на мужчину, которого ты должна была бы полюбить. И ведь ты даже не упоминала про него в своих письмах…
— Да, не упоминала. Но дело в том, что все произошло слишком быстро. Хотя ты, конечно, права. Он не из тех мужчин, что нравились мне прежде. Он выглядит… устрашающе, не правда ли?
Бет чуть приподнялась и внимательно посмотрела на подругу:
— Дорогая, я боюсь, что у тебя что-то произошло. Еще вчера ты говорила мне, что даже ни разу не танцевала с ним…
— Существуют более важные вещи, чем танцы, — заявила Марисса.
Подруга взглянула на нее с удивлением:
— Какие именно?
— Ну… — Марисса могла бы о многом рассказать, но ограничилась одной лишь фразой. — Видишь ли, он поцеловал меня.
Бет еще больше удивилась:
— Но ведь он не первый, не так ли?
— Да, не первый. Но когда он поцеловал меня, то я… — Марисса мечтательно улыбнулась. — Знаешь, в тот момент я подумала, что вот-вот умру от удовольствия.
Бет сжала ее руку.
— Ты серьезно?
— Абсолютно серьезно. И еще он так замечательно ласкал меня…
Бет во все глаза смотрела на подругу.
— Дорогая, что ты имеешь в виду? Я не совсем тебя понимаю.
— Видишь ли, это трудно объяснить. И еще труднее понять. Что же касается поцелуев… Меня никогда еще так не целовали. То есть по-настоящему.