Когда же мистер Эриксон вел ее к центру танцевальной площадки, она трепетала от прикосновений его руки, обтянутой перчаткой, и мысленно восклицала: «Господи, какой он милый! Ох, как было бы приятно обнять его покрепче!»
Через минуту-другую дошла очередь до фигуры в танце, когда партнеры отделяются друг от друга, и Марисса, воспользовавшись возможностью, окинула взглядом своего партнера. Мистер Эриксон был прекрасно сложен, то есть отличался стройностью и элегантностью. Покрой его брюк был великолепен, а фрак сидел на нем идеально. Однако что-то ее смущало, что-то озадачивало… Но что же именно?..
И тут Мариссу вдруг осенило: она при всем желании не могла представить, что мистер Эриксон вдруг подхватил бы ее сейчас на руки и понес в какую-нибудь отдельную комнату, где можно было бы без помех предаваться любви.
Марисса заставила себя улыбнуться, когда ее партнер заговорщически подмигнул ей. Но это его подмигивание, конечно же, ничего не значило. Вряд ли он был способен на настоящий поцелуй — страстный и возбуждающий. Разумеется, он вполне мог бы поцеловать ее, но Марисса почему-то была абсолютно уверена: поцелуи мистера Эриксона наверняка были бы весьма деликатными, возможно, даже искусными, — но ни в коем случае не страстными и возбуждающими.
Да и руки у мистера Эриксона совсем не такие, какие требовались для того, чтобы подхватить женщину словно пушинку и уложить на кровать. «И вообще он едва ли мог бы исполнить то, что должен настоящий мужчина», — мысленно подытожила Марисса.
Хотя мистер Эриксон настоящий красавчик, в этом не приходилось сомневаться. Наверное, и она могла бы часами любоваться его чудесными голубыми глазами. Да, любоваться, но не более того… к сожалению.
После завершающих шагов танца мистер Эриксон одарил ее сияющей улыбкой и увел с танцевальной площадки. А затем, когда он поклонился и отошел, она вдруг столкнулась лицом к лицу с Джудом Бертраном.
— Рад видеть вас, мисс Йорк, — сказал он.
Но даже не попытался ей улыбнуться.
Марисса едва заметно кивнула:
— Добрый вечер, мистер Бертран.
— Вам нравятся танцы?
— Да, очень. А вам, сэр?
— Полагаю, мне понравится этот вечер, если вы согласитесь потанцевать со мной.
— Потанцевать… с вами? — Марисса смутилась.
Джуд с усмешкой кивнул:
— Да, со мной. Я ведь прошу не слишком много, верно?
— Да, конечно… — пробормотала Марисса. — Хорошо, я согласна.
— В таком случае я хотел бы пригласить вас на первый вальс. Не возражаете?
— Нет, мистер Бертран, не возражаю.
«Но умеет ли он танцевать?» — думала Марисса с беспокойством. Но еще более ее беспокоило собственное сердце, вдруг забившееся в бешеном ритме.