— Да мы завтра же загремим в больницу, если будем жрать в лесу что попало. Отравимся. Или замерзнем насмерть.
Я мрачно посмотрела в окно на незнакомый пейзаж, поля и изгороди. Приветливо, ну просто как на Марсе: ни магазинов, ни домов, ни людей, никакой жизни. Да, Лондон, конечно, дыра, но там все-таки есть какая-никакая цивилизация, а не эта бесконечная, мокрая, тускло-зеленая пустошь.
— Может, останемся в машине? Поставим ее где-нибудь в тихом месте.
— Может, ты и права. Слушай, давай проедем еще с полчасика, а потом постоим на обочине, пока не стемнеет. В темноте нас вряд ли засекут.
Мы покатили дальше мимо бесконечных унылых холмов. То тут, то там мелькали фермы. Иногда возникали кучки домов и магазинчик-другой. У них были названия, но обозвать их населенными пунктами язык не поворачивался. Совершенно безликие. Попадались дома с соломенными крышами, будто ты в каком гребаном средневековье.
Я вспомнила сказку про трех поросят, которую мне когда-то читала мама. Придурочный третий поросенок построил себе дом из соломы, пришел злой серый волк, дунул на него — и нету. Волка, как вы помните, потом сварили в котле, а поросята остались жить-поживать в кирпичном домище. Не знаю, зачем малышам вешают на уши такую лапшу. Не нужно особого ума, чтобы понять: в реальной жизни побеждает всегда серый волк. У поросят вроде нас с Жуком шансов ноль.
— Ты о чем думаешь?
Я вздрогнула. Нет, я не спала, просто так ушла в свои мысли, что обо всем забыла.
— О поросятах.
— Ты их видела? — Он резко крутанул головой, отчего машину повело вправо.
— Нет. Смотри, куда едешь. Угробишь нас, чего доброго. Да и вообще, я думала не про настоящих поросят, а тех, что в книжке… ладно, проехали.
Показался указатель — на нем был нарисован стол для пикника. Мы свернули и обнаружили большую площадку, с дороги ее было не видно. На площадке стоял грузовик, мы пристроились за ним, поели печенья, глотнули коки. Вдоль грузовика прошел какой-то мужик. Остановился, закурил, проверил, хорошо ли затянута веревка на заду машины. Я заметила: он все время смотрит на нас. Делает вид, что не смотрит, но ведь всегда видно, когда человек вроде как смотрит на одну вещь, а на деле уголком глаза разглядывает другую. Я инстинктивно вжалась в сиденье — он вернулся в кабину, залез на водительское место.
— Видел его?
Жук выковыривал из зубов крошки печенья.
— Кого, водилу?
— Да, ты видишь его в кабине?
— Ну, вижу, в его боковом зеркале. А чего?
— Что он делает?
— Курит и разговаривает по такой маленькой рации.
По коже у меня поползли мурашки.