— Обыщи его, — затем повернулся в мою сторону и добавил: — Ты ведь не возражаешь?
— Не возражает. — Заржал звериным рыком бугай, и, спрятав пистолет за ремнём сзади, придвинулся ко мне.
И я, разумеется, не возражал.
Бугай быстро и тщательно меня обшманал, заставил снять ботинки, и, не побрезговав, залез своей пятернёй в трусы.
— Ты ещё в задницу залезь? — Не подумав брякнул я.
— Если нужно будет, и фонариком подсвечу, — ответил он и мотнул головой в сторону. Я увидел стоящий на полу здоровенный галогеновый фонарь, и поспешил закрыть рот, как бы он не воплотил своё обещание в жизнь.
Закончив с обыском, бугай грубо меня оттолкнул и сказал старшему:
— Всё чисто.
Тот сильно растягивая слова в задумчивости произнес:
— Вижу, ты не врешь.
— А какой смысл? Все равно бы всю душу вытрясли.
— Понимаешь, — противно ухмыльнулся он. — Одевайся.
Так и хотелось зарядить ему по зубам, но присутствие «качка» оградило меня от необдуманного поступка. Пусть скалится крыса. Как-нибудь, встретимся один на один. Обещал я, себе завязывая шнурки на ботинках.
— Я дал слово. Собирай свои манатки и отчаливай, — словно почувствовав мое настроение, вдруг произнес он. — И не вздумай устраивать засады. В следующий раз всё может обернуться для тебя гораздо серьёзнее.
— В следующий раз я буду с той нежнее! — опять заржал бугай, и тут же заткнулся под неодобрительным взглядом «босса», превратившись в неподвижного «истукана», кем он, по сути, и являлся.
Гордо, как и подобает настоящему егерю, я собрал в мешок рассыпанные по полу вещи. Закинув его за плечи, повернулся к дуболому:
— Оружие верни.
Он послушно, с молчаливого согласия старшего, снял автомат с плеча и протянул мне.
— Ты что к войне готовишься? — Спросил въедливый азиат, наблюдая за моими сборами.
Я игнорировал его вопрос, вместо этого напомнил запамятовавшему бугаю о пистолете.
— Пистолет тоже. — Он с явным сожалением отдал.
Когда все мои вещи были возвращены, а дорога к отступлению открыта (хотя я лично не считал это отступлением), я вышел из комнаты, бросив на прощание:
— До встречи!
— Лучше не надо. Доверься обонянию егерь. Держи нос по ветру. — Откликнулся он.
При этих словах опять что-то колыхнулось в голове и тут же погасло, как неожиданный порыв ветра, что заставил ударить в закрытый наглухо ставень сухую ветку давно умершего дерева. Я даже обернулся и переспросил, будто не расслышал напутствия наглого хлыща:
— Что?
— Иди, иди, — отмахнулся обыскивавший меня верзила, главарь наёмников и вовсе не обратил внимания, на моё последнее слово. Мною больше не интересовались, но что-то важное, тем не менее, произошло, но что именно я не понимал.