Дорога вскоре привела к большому зданию прямоугольной формы. Стенами ему когда-то служили большие стеклянные витрины, почти все давно осыпавшиеся под натиском времени. Ржавые остовы металлических рам свисали тут и там неряшливой рваной прической. Темнота, залитая внутрь, отпугивала. Я обошел его стороной и направился в сторону основания башни, темнеющего неподалеку.
Башня была настолько огромна, что подойдя к ее подножью, с трудом мог различать его границы в туманном мареве, поднимающимся снизу. Как и в соседнем здании, сердцевина, скрытая за массивными опорами была выполнена из стекла и стали. Вот только в отличие от него, здесь все было в целости и сохранности. Одна из дверей приоткрыта.
Сняв автомат с предохранителя, я толкнул ее ногой и, оглядевшись, сделал шаг вперёд.
Темнота и запустение — привычная картина.
Что я собирался найти в месте, где жизнь давно замерла?
Где не осталось ничего, что бы напоминало о том, что раньше это место принадлежало людям. Даже не верилось, что именно люди построили эту градирню для своих определённых целей, которые теперь кажутся такими же далёкими и чужими и как мерцание скрытых сегодня за тучами звёзд.
Я сомневался остаться здесь или продолжить путь. По идее нужно было бы уходить, в одном переходе базировались егеря. И встреча со своими товарищами могла стать для меня роковой. Я хоть и планировал увидеться с наставником, но позже когда достану карту, (если достану), чтобы было что предъявить кроме голых слов. Монах человек разумный сразу смекнёт, что к чему. Он подскажет, что предпринять дальше.
А что дальше?
Мысли стали путаться. Слишком устал, слишком.
К чёрту егерское братство! К чёрту возможные осложнения! Всё к чёрту! Всех к черту!
Мне нужен отдых. Прежде всего, отдых, всё остальное потом. Всё потом.
Я достал из рюкзака фонарик, и пару раз нажал на рычаг, не особенно надеясь, что после продолжительного купания в дождевых водах, он будет работать. Вопреки ожиданиям, маленькая динамо-машина лениво заурчала, вырабатывая ток. Этот звук казался несовместимым с древней, монументальной тишиной градирни, стало страшно, что мои подозрения насчёт фонарика окажутся верными, и я окажусь с этой тишиной наедине. Странно, но я в тот момент больше опасался именно тишины, а не чернильной пустоты, что разливалась дальше в коридорах.
Я судорожно жал на рукоятку, лампочка заморгала и вспыхнула. С облегчением выдохнул. Теперь меня заботило только одно направление мысли, найти подходящее укрытие поужинать чем бог послал, и завалиться спать. Тем более, что день выдался слишком утомительным бестолковым и скомканным.