— Поппер, ваша светлость, — ответил он со страдальческим видом. — Видите ли, это вовсе не белье, а свежие декорации к театральной постановке.
— Походит на деревья, — сказала Элинор, указывая на простыню с пятнами, — на кроны, вздыбленные ветром.
Ее мать прищурилась.
— А мне видится какое-то поле с морковками, — презрительно усмехнулась она.
В ответ раздался взрыв хохота, и все увидели спускавшуюся Лизетт. Какое-то время они смотрели на нее, пока Элинор не сделала приветственный жест. Она не видела Лизетт семь или восемь лет, сейчас она выглядела еще более изысканно. Элинор всегда завидовала ее светло-золотистым вьющимся волосам и овалу ее лица, как у средневековых мадонн.
— Эл-ли-и! — Спустившись, Лизетт заключила в объятия ее, снова ее и лишь потом — Энн.
Герцогиня заметно посуровела, глядя на их объятия.
— Моя мать, герцогиня Монтегю, — произнесла Элинор.
— О, сколько лет, не правда ли? — пропела Лизетт, улыбаясь герцогине и присев в реверансе. — Но я еще помню, какой чудесной была линия вашего подбородка, ваша светлость. Теперь она уже не такая четкая, граница слегка сдвинулась, прихватив лишку...
Та просто впала в ступор от изумления, и Элинор пришлось поспешить на помощь.
— Леди Лизетт вечно выискивает то, чего не замечают другие, она ведь настоящая художница, мамочка, — произнесла Элинор.
— О, умоляю, обойдемся без всяких приставок. Просто Лизетт. — Она помахала в воздухе пальцами, выпачканными красной, синей и лиловой красками. — Я работаю над декорациями для нашей сельской постановки, в которой и вам могу подыскать роль. Если пожелаете, разумеется.
Элинор не могла сдержать улыбки, глядя на Лизетт.
— Я должна вернуться в сад позади дома, — продолжила Лизетт. — Но мы обязательно встретимся за ужином. Поппер разведет вас по комнатам для гостей. — С этими словами она повернулась и исчезла.
Герцогиня поморщилась, и Элинор поняла, какого она мнения о манерах Лизетт.
Поппер снова занервничал, ломая в отчаянии руки.
— Мне было известно о вашем прибытии, ваша светлость, — начал он, — я должен был сделать все, чтобы дом выглядел приличным...
— Будьте любезны, проводите нас туда, где мы сможем отдохнуть, — приказала герцогиня. — Я чувствую приступ головной боли. И прошу вас, Поппер, уберите с парадного входа эти нелепые простыни, здесь им не место.
— Да, ваша светлость, конечно, ваша светлость, — забормотал Поппер. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Спустя несколько минут Элинор, Энн и дворецкий покинули на цыпочках комнату герцогини, оставив ее на попечении двух служанок, которые тут же начали обмахивать веерами ее лоб и разводить в воде порошки. Для Энн была приготовлена соседняя комната.