Четыре человека вброд сошли с корабля на берег. Ни один из них не носил оружия, и я предположил, что они хотят просто поприветствовать нас и сообщить, что пришли с миром.
— Скажи, — внезапно заговорил Гутред, — Альфред особенный, потому что он христианин?
— Да, — ответил я.
— Чем именно он отличается от других?
— Он полон решимости быть хорошим человеком, мой господин.
— А наша религия, — сказал Гутред, на мгновение забыв, что он и сам принял христианство, — совсем не такая, да?
— Разве?
— Один и Тор хотят, чтобы мы были храбрыми, хотят, чтобы мы уважали их, но они вовсе не требуют от нас быть хорошими.
— Не требуют, — согласился я.
— Поэтому христиане отличаются от нас, — настаивал король.
Гутред придержал лошадь в том месте, где на низком холмике из песка и гальки тропа заканчивалась.
Те четверо, что сошли с корабля, ждали в сотне шагов отсюда, на дальнем конце берега.
— Отдай мне свой меч, — внезапно произнес Гутред.
— Зачем?
Он терпеливо улыбнулся.
— Эти моряки не вооружены, Утред, а я хочу, чтобы ты пошел и поговорил с ними, поэтому дай мне меч.
При мне был только Вздох Змея.
— Я терпеть не могу оставаться без оружия, мой господин, — мягко запротестовал я.
— Это правило вежливости, Утред, — настаивал Гутред.
Он протянул руку.
Я не шевельнулся. Что-то я никогда не слышал о таком кодексе вежливости, согласно которому полагалось бы отдавать господину свой меч, отправляясь поговорить с обычными мореходами. Я уставился на Гутреда и услышал, как за моей спиной шипят, покидая ножны, клинки.
— Отдай мне меч, — сказал Гутред, — а потом ступай к тем людям. Я подержу твою лошадь.
Помню, как я оглянулся и увидел болото позади и единственный холмик впереди — и подумал, что мне нужно всего лишь пришпорить коня, и я смогу галопом умчаться прочь. Но Гутред протянул руку и схватил поводья моего скакуна.
— Поприветствуй же этих людей от моего имени, — натянуто проговорил он.
Я все еще мог бы ускакать, вырвав поводья из его руки, но тут Ивар и его сын подались ко мне. Оба были с мечами наголо, и скакун Ивара преградил путь Витнеру, который недовольно огрызнулся.
Я успокоил своего коня.
— Что происходит, мой господин? — спросил я Гутреда.
Он молчал одно биение сердца. А потом, отведя глаза, с трудом выдавил из себя ответ:
— Ты как-то сказал мне, что Альфред сделал бы все необходимое, чтобы сохранить свое королевство. Именно это я сейчас и делаю.
— И что же именно ты делаешь?
У него хватило совести выглядеть пристыженным.
— Эльфрик Беббанбургский ведет сюда войска, чтобы помочь мне взять Дунхолм, — сказал он.