Я отряхнул свой короткий кожаный плащ.
— У меня к тебе просьба, мой господин.
— Выполню, если смогу.
— Отдай мой меч и моего коня Хильде. Отдай ей все, что принадлежит мне, и вели сохранить все это для меня.
Гутред помолчал.
— Ты не вернешься, Утред, — ласково проговорил он.
— Пожалуйста, выполни эту просьбу, мой господин, — настаивал я.
— Хорошо, — пообещал Гутред, — но сперва отдай мне меч.
Я отстегнул ножны. Меня так и подмывало обнажить Вздох Змея и начать наносить удары направо и налево его добрым клинком. Однако здравый смысл удержал меня, ибо я погиб бы в мгновение ока. Поэтому я просто поцеловал рукоять и протянул меч Гутреду.
Затем я снял браслеты — знаки отличия воина — и тоже вручил их Гутреду.
— Отдай их Хильде, — попросил я.
— Отдам, — сказал он, беря браслеты.
Потом посмотрел на четырех ожидавших меня работорговцев.
— Ярл Ульф нашел этих людей, — сказал Гутред, кивнув в их сторону, — и они не знают, кто ты такой. Им известно только то, что тебя следует увезти прочь.
Ну что ж, и на том спасибо. Если бы работорговцы знали, как сильно я нужен Эльфрику и какую сумму Кьяртан Жестокий согласен заплатить за мои глаза, я не прожил бы и недели.
— Теперь иди, — приказал мне Гутред.
— Ты мог бы просто отослать меня прочь, — горько сказал я.
— Твой дядя назначил цену, — ответил король. — И цена его именно такова. Он поначалу и вовсе желал твоей смерти, но взамен все-таки согласился на это.
Я посмотрел мимо Гутреда, туда, где черные тучи громоздились на западе, как горы. Они стали ближе и темнее, и свежеющий ветер холодил воздух.
— Поторопись домой, мой господин, — сказал я, — потому что надвигается шторм.
Король ничего не ответил, и я пошел прочь.
Судьба неумолима. Сидящие у корней древа жизни три пряхи решили, что золотая нить, делавшая мою судьбу удачливой, должна подойти к концу.
Я помню, как мои сапоги скрипели по гальке, помню, как летали надо мной белые свободные чайки.
Как выяснилось, на самом деле четверо незнакомцев все-таки были вооружены, но не мечами или копьями, а короткими дубинками. Они наблюдали за моим приближением, а Гутред и Ивар смотрели, как я иду прочь, ну а я… Я знал, что сейчас произойдет, и не пытался сопротивляться.
Я подошел к работорговцам, и один из них шагнул вперед и изо всех сил ударил меня в живот, чтобы у меня отшибло дыхание. Второй врезал мне сбоку по голове, и я рухнул на гальку. А затем последовал еще один удар, и дальше я ничего не помню.
В тот страшный день я, законный владелец Беббанбурга, прославленный воин, тот самый человек, который убил Уббу Лотброксона и одолел Свейна Белую Лошадь, стал рабом.