Жители Сюннигтвайта ожидали, что им придется сражаться за Ивара. Они были датчанами и в надвигающейся войне видели войну между датчанами и выскочками саксами, но ни один из них не рвался в бой, потому что им не нравился Ивар. Приказ Ивара достиг Сюннигтвайта пять дней тому назад, и Ролло, который был тут главным в отсутствие Рагнара, намеренно тянул с отбытием. Теперь же решать предстояло Рагнару, и той ночью перед своим домом, у горящего под облаками огромного костра, он предложил людям высказать все, что у них на уме.
Рагнар мог бы отдать им любой приказ, но он не виделся с большинством из этих людей целых три года и теперь хотел знать, каковы их настроения.
— Я позволю им говорить откровенно, — сообщил он мне, — а потом объявлю своим людям, что мы будем делать.
— И что мы будем делать? — спросил я.
— Пока и сам не знаю, — ухмыльнулся Рагнар.
Первым говорил Ролло. Не то чтобы ему не нравится Гутред, сказал он, но он сомневается: будет ли Гутред самым подходящим королем для Нортумбрии.
— Ибо король, — высказал свое мнение Ролло, — должен быть честным, справедливым, щедрым и сильным. Гутреда же нельзя назвать ни справедливым, ни сильным. А еще он покровительствует христианам.
В толпе послышались одобрительные возгласы.
Беокка, сидевший рядом со мной и понимавший достаточно из того, что здесь говорилось, расстроился.
— Альфред поддерживает Гутреда! — прошипел он мне.
— Тише, — предупредил я.
— Гутред, — продолжал Ролло, — потребовал, чтобы мы платили дань христианским священникам.
— И вы заплатили? — спросил Рагнар.
— Нет.
— Но если не Гутред, — требовательно спросил Рагнар, — то кто тогда, по-вашему, должен стать королем?
Все молчали.
— Ивар? — предположил Рагнар, и по толпе пробежал возмущенный ропот.
Никому не нравился Ивар, но все предпочитали помалкивать, все, кроме Беокки, который открыл было рот, но замолчал, как только я ткнул его локтем в костлявые ребра.
— А как насчет ярла Ульфа? — поинтересовался мой друг.
— Он уже слишком стар, — ответил Ролло. — Кроме того, Ульф вернулся в Кайр Лигвалид и хочет там остаться.
— Может, все-таки есть сакс, который оставил бы нас, датчан, в покое? — спросил Рагнар.
И снова никто не ответил.
— Или же найдется датчанин, достойный стать королем? — продолжал Рагнар.
— Только Гутред! — тявкнул, как пес, Беокка.
Ролло сделал шаг вперед, словно намереваясь сказать нечто важное.
— Мы повсюду последуем за тобой, господин, — обратился он к Рагнару, — потому что ты честный и справедливый, щедрый и сильный.
Это вызвало аплодисменты в толпе, собравшейся у огня.