Витнер стоял рядом со мной, ощерив зубы, роя землю передним копытом и размахивая им рядом с головой Свена.
Тот смотрел на меня снизу вверх одним глазом, полным ненависти и страха, и внезапно я сделал шаг назад.
— На колени, — велел я.
— Эгил! — снова умоляюще произнес Свен.
Чернобородый Эгил, которому только что отрубили нос, нацелил на меня копье.
— Он умрет, если ты нападешь, — сказал я Эгилу, коснувшись Свена кончиком меча.
Эгил благоразумно шагнул назад, и я полоснул Вздохом Змея по лицу Свена, пустив кровь.
— На колени! — снова приказал я.
И когда Свен встал на колени, я наклонился и вынул из ножен два его меча.
Положив их на стол рядом со шлемом моего отца, я окликнул Хильду:
— Хочешь убить этого работорговца? — Я показал ей на мечи.
— Нет, — ответила она.
— Исеулт убила бы его, — сказал я.
Покойная Исеулт была моей прежней любовницей и подругой Хильды.
— «Не убий», — возразила Хильда.
То была христианская заповедь, и я считал ее столь же бесполезной, как приказ солнцу двинуться вспять.
— Болти, — теперь я заговорил по-датски, — убей работорговца.
Я не хотел поворачиваться так, чтобы Гелгилл оказался за моей спиной.
Болти не двинулся. Он был слишком испуган, чтобы повиноваться, но, к моему удивлению, обе его дочери подошли и забрали мечи Свена. Гелгилл повернулся, чтобы броситься наутек, но путь ему преграждал стол, и одна из девочек как-то дико замахнулась и полоснула по его голове. Гелгилл упал на бок. Потом близняшки прирезали его. Я не смотрел на это, потому что сторожил Свена, но слышал крики рабовладельца и удивленный вздох Хильды и видел пораженные лица людей, стоявших передо мной.
Близняшки рубили с надсадными звуками, но Гелгилл умер не сразу, и ни один из людей Свена не попытался спасти его или своего хозяина. Все они были при оружии, и если бы хоть один из них отличался здравым смыслом и отвагой, то понял бы, что я не осмелюсь убить Свена, потому что моя собственная жизнь зависит от жизни Одноглазого.
Если бы я его прикончил, люди Свена разом обрушились бы на меня с мечами… Но они боялись того, что сотворит с ними Кьяртан, если его сын погибнет, а потому бездействовали. Я прижал клинок к горлу Свена еще крепче, и тот издал полузадушенный вопль страха.
За моей спиной Гелгилла наконец зарубили насмерть. Я рискнул бросить туда взгляд и увидел, как ухмыляются перепачканные в крови близняшки.
— Они дочери Хель, — сказал я воинам, наблюдавшим за происходящим.
Я гордился этой внезапной выдумкой, потому что Хель была богиней мертвых, разложившейся и ужасной, которая правила теми умершими, что погибли не в битве.