Неужели Мэй нет дома? — с досадой подумал он. И где же она, интересно, ходит вечерами… Наверное, завела себе нового дружка и гуляет с ним.
Но он постучал еще раз, погромче, — на всякий случай. Подождал немного и уже решил было уходить ни с чем, как вдруг раздался щелчок замка и дверь открылась.
На пороге стояла Мэй — в махровом халате.
— Ты? — удивленно произнесла она. — Я выходила из душа, и мне показалось, будто кто-то пришел. Сначала решила, что ослышалась, а теперь вижу — вовсе нет. Зачем ты здесь?
— Нужно поговорить. Впустишь?
Мэй неуверенно посторонилась. Она, если честно, не видела тем для разговоров, но захлопывать дверь посчитала неприличным.
Кевин вошел в комнату и огляделся. Все здесь было, как и раньше. И вещи Миранды, наверное, тоже лежат на привычных местах.
Он присел на стул рядом с письменным столом. Мэй стояла напротив, сложив руки на груди, и ждала, что будет дальше.
— Итак? — сказала она, поняв, что пауза затягивается.
— Может быть, я просто соскучился? — предположил Кевин. — Захотел тебя увидеть?
— Я не верю, — покачала головой Мэй. — Но даже если это так, то все равно ты зря пришел. Потому что я не скучала.
— Мэй, Мэй, подожди. Ты слишком категорична. Может, все не так? Подумай. Нам же было хорошо вместе. Мы были отличной парой.
Кевин говорил так, будто заранее выучил текст. Впрочем, это было недалеко от истины. Он же предполагал, что должен сказать, оказавшись в комнате Миранды.
Мэй с сожалением посмотрела на часы. Зря она впустила своего бывшего ухажера. Теперь только теряет с ним время.
И Кевин, уловив ход ее мыслей, решил, что нужно действовать. Натужно покашлял, потер рукой шею…
— Прости, я могу попросить стакан воды? — спросил он.
Мэй молча отправилась на кухню.
Кевин, проводив ее взглядом, осторожно выдвинул верхний ящик письменного стола. Он думал только об одном — лишь бы дневник Миранды был на месте.
Ему повезло, он сразу же увидел тетрадь в бордовой обложке. Торопливо достал ее, сунул во внутренний карман куртки и задвинул ящик.
Как раз вовремя — в комнату уже входила Мэй со стаканом в руке.
— Вот, держи.
Кевин сделал несколько глотков, после чего вернул стакан Мэй. Поблагодарил и вновь уставился на нее. В принципе, можно уже уходить, но нельзя же было просто встать и хлопнуть дверью…
Впрочем, Мэй оказала ему услугу.
— Знаешь, я сегодня очень устала, — сказала она. — А поскольку разговоры ни к чему не приведут, я бы хотела, чтобы через минуту тебя здесь не было. Между нами уже ничего не может быть. Никогда.
Кевин глубоко вздохнул — как бы сожалея, что все так печально. Но возражать, естественно, не стал.