Пьер стянул ее хлопчатобумажный свитер, с улыбкой оставил атласный кружевной бюстгальтер на месте.
— Пьер… — снова произнесла Тони.
Он стал целовать ее кожу вокруг кружевной ткани.
— М-м?
Однако Тони больше ничего не сказала. Она так страстно желала его, что было больно. Ей хотелось сказать, что она его любит, но это была чушь. Как можно полюбить кого-то в первое же свидание? Но она сходила с ума по нему. Тони хотелось отдать ему всю себя, а не только свое тело.
Пьер нащупал молнию сзади на короткой черной юбке и стянул юбку с ее бедер. На ней были кремовые трусики, пояс с резинкой такого же цвета, тонкие чулки «паутинка». Пьер приподнялся и с удивлением стал рассматривать ее.
— Кажется, я наконец-то повстречал свою идеальную женщину, — пробормотал он.
На это Тони было что ответить:
— А я — своего идеального мужчину.
— Не двигайся, — приказал он. — Оставайся так.
Пьер поднялся и встал рядом с кроватью, глядя на Тони. Он расстегнул рубашку и сбросил ее. Его бронзовая грудь была широкой и мускулистой, живот плоским. Он расстегнул пряжку на поясе и «молнию» на брюках. Через несколько секунд он был абсолютно голым. Мускулы под его темной кожей чувственно вздувались, когда он выдвинул маленький ящик в прикроватной тумбочке и достал из него коробочку с презервативами. Тони не могла отвести от него глаз.
На ней все еще были туфли на высоких каблуках; Пьер по одному снял их и лег рядом. Движения его были настолько ленивы и тем не менее настолько чувственны, что Тони подумала, не займет ли у них занятие любовью всю ночь. А может, и весь год… или же годы и годы. Все, что делал Пьер, словно не подчинялось времени.
Тони всегда надевала трусики поверх пояса с резинкой. Пьеру удалось без труда стащить их. Пояс и чулки он снимать не стал.
Взгляд его возбуждал так же, как и прикосновение.
Описывая спираль, палец добрался до груди и проник под прочную ткань. Через секунду Тони почувствовала, что Пьер расстегивает бюстгальтер и освобождает ее от него. Тони дрожала от возбуждения. Ей не терпелось, однако она хотела, чтобы эти переживания длились вечно.
— Ну же… — взмолилась она наконец. — Пожалуйста!
Пьер усадил ее на себя со спокойной непринужденностью и со стоном вошел в нее. Тони тоже застонала.
Их залихорадило сильнее. Тони никогда не испытывала такой полноты, такой интенсивности чувства. Она коротко вскрикнула, закусила губу, потом прокричала его имя. Буря бушевала в ней. Существовали только они с Пьером, посреди какого-то океана, неизвестно где, только они двое в целом мире.
Когда все кончилось, Тони разрыдалась. Тяжело дыша, Пьер скатился с нее и обнял. Никто из них не сказал ни слова. Через какое-то время рыдания Тони прекратились, и она стала засыпать. Но даже во сне она знала, что руки Пьера обнимают ее, сжимают так, словно никогда никуда не отпустят.