— Ну вот, — проговорил он. — Теперь я должен попросить у вас прощения. Наверное, вы мне сейчас скажете, что наблюдательность я должен оставить вам, журналистам.
Я опять невольно улыбнулась.
— Какие слова вы там не дописали? — спросила я.
— «Вы приложили максимум старания, и это еще предстоит осознать…» Даже не знаю… Хотелось сказать что-то вроде: «Еще предстоит осознать, какие великие плоды принесет ваш труд» или «Еще предстоит осознать, каков будет успех вашей напряженной работы». Что-то такое, обтекаемое.
— Предлагаю оставить эту строчку как есть, — сказала я.
— Но она не окончена, — возразил Лоренс.
— Однако она очень хорошая, — заметила я. — Вот как далеко она нас увела.
И мои губы разжались, и мы с Лоренсом поцеловались. Наш поцелуй длился, и длился, и длился. Я прижалась к Лоренсу и что-то шептала ему на ухо. А потом я оправила блузку, а Лоренс сел за письменный стол.
Я смотрела в окно на другой мир — не такой, как тот, из которого я пришла сюда.
— Я раньше никогда так не поступала, — тихо произнесла я.
— Верно, — кивнул Лоренс. — Иначе я запомнил бы.
Он целую минуту смотрел на экран монитора с неоконченной строчкой, а потом, даже не стерев мою помаду с губ, поставил точку. «Вы приложили максимум старания, и это еще предстоит осознать». Двадцать минут спустя письмо было переведено в шрифт Брайля, и Лоренс отправил его по электронной почте. Коллеги Лоренса даже не удосужились прочитать это письмо.
Позвонил Эндрю. Мой мобильник зазвонил в кабинете Лоренса, и я никогда не забуду того, что услышала от Эндрю.
— Это просто фантастика, Сара. Эта история несколько недель будет номером один. Мне поручили написать расширенный материал об отставке министра внутренних дел. Работенка предстоит пыльная. Мне дали команду, которая будет заниматься журналистским расследованием. А мне придется непрерывно торчать в офисе. Ты ведь присмотришь за Чарли, правда?
Я очень осторожно выключила телефон. Это было проще, чем объявить Эндрю о перемене в нашей с ним жизни. Это было легче, чем сказать ему: «Наше супружество только что было смертельно ранено, совершенно случайно, шайкой бандитов, напавших на слепца». Я убрала телефон в сумку и посмотрела на Лоренса:
— Мне хотелось бы снова с тобой увидеться.
Роман наш протекал в рабочее время. Долгие завтраки, короткие юбки. Несколько часов после полудня в дорогом отеле. А иногда — целый вечер. Эндрю дневал и ночевал в редакции газеты, и, когда я находила няньку для Чарли, мы, я и Лоренс, могли делать что хотели. Порой во время ланча, который тянулся почти до пяти часов вечера, держа бокал с белым вином и лежа рядом с обнаженным Лоренсом, я думала обо всех журналистах, с которыми никто не проводит экскурсий по министерству, обо всех незапланированных утренних встречах с представителями массмедиа, обо всех пресс-релизах, начатых и незаконченных Лоренсом. Я представляла себе экран его монитора, представляла курсор, мигающий в конце незаконченного предложения.