— Конечно.
— Вот и хорошо. Так что давайте начнем с вашего имени.
Я вздохнула, и мне стало очень грустно. Я понимала, что для меня все кончено. Я не могла назвать полицейскому свое настоящее имя, потому что тогда сразу стало бы ясно, кто я такая. Но и ненастоящего имени у меня не было. Дженнифер Смит, Элисон Джонс — все такие имена ненастоящие, если у вас нет при себе документов, где значится такое имя. Ты не докажешь, что это имя принадлежит тебе, пока где-нибудь в самом центре Соединенного Королевства, в здании, полном компьютеров и одноразовых кофейных чашек, на экране монитора не появится запись, говорящая, что ты — это ты. Я села очень прямо, прижала спину к сиденью полицейской машины, сделала глубокий вдох и посмотрела полицейскому в глаза:
— Меня зовут Пчелка.
— Будьте так добры, произнесите по буквам.
— П, Ч, Е, Л, К, А.
— Это имя или фамилия, мэм?
— Это мое полное имя. Это я.
Полицейский вздохнул, отвернулся и стал говорить по рации:
— Диспетчер, говорит Чарли Браво. Пришлите кого-нибудь, чтобы снять отпечатки пальцев.
Он повернулся ко мне. Он уже не улыбался.
— Пожалуйста, — проговорила я, — пожалуйста, позвольте мне помочь найти Чарли.
Полицейский отрицательно покачал головой:
— Ждите здесь.
Он закрыл дверцу машины. Я долго сидела. На заднем сиденье полицейской машины было очень жарко. Я ждала, пока не подъехали другие полицейские и не забрали меня. Меня посадили в фургон. Я смотрела, как за зарешеченным окошком исчезает «Плантация Изабеллы».
Вечером Сара и Лоренс пришли меня навестить. Я сидела в камере предварительного заключения полицейского участка в Кингстоне-на-Темзе. Охранник-полицейский открыл дверь камеры, не постучав, и вошла Сара. Она держала на руках Чарли. Он спал, прислонив голову к ее плечу. Я так обрадовалась, увидев Чарли живым, что расплакалась и поцеловала его в щеку. Он пошевелился во сне и вздохнул. Сквозь щелочки в бэтменской маске я увидела, что он улыбается во сне. И я тоже улыбнулась.
Лоренс спорил с офицером в соседнем помещении:
— Это глупо. Ее не могут депортировать. Есть дом, куда она может уйти. У нее есть спонсор.
— Правила не я придумал, сэр. Иммиграционные власти сами себе хозяева.
— Но наверняка вы можете дать нам хоть немного времени, чтобы как-то решить это дело. Я работаю в Министерстве внутренних дел, я могу похлопотать о прошении.
— Вы уж на меня не обижайтесь, сэр, но если бы я работал в Министерстве внутренних дел и знал, что эта леди — нелегальная иммигрантка, то держал бы язык за зубами.
— Хотя бы один день. Двадцать четыре часа,