До его слуха донеслись громкие крики и смех; Белов выглянул из-за юрты и увидел нарты, запряженные парой оленей. Нарты, нагруженные плавником — деревяшками, выброшенными волнами на берег и высушенными солнцем, — неслись по зеленой траве. Рядом, в легкой парке, бежал невысокий желтолицый человек с черными прямыми волосами. Человек радостно улыбался. В руке он держал длинный шест с круглой шишкой на конце — хорей.
Небольшой олень со свалявшейся шкурой косился на хорей фиолетовым глазом, пытаясь заранее угадать желание погонщика. Второй олень, с одним рогом, бежал спокойно и размашисто, повинуясь направлению, задаваемому ведущим.
Через мгновение на горизонте возникли несколько черных точек. Они стремительно приближались, и вскоре Белов разглядел еще несколько упряжек, так же, как и первая, нагруженных дровами для будущего костра.
Женщины тащили черный закопченный котел, две большие рогатины и поперечную перекладину. Взрослые, но еще не ставшие мужчинами мальчики несли ведра из оленьих шкур, до краев наполненные водой.
Всюду царили радость и веселье. Праздник лета начался.
Хайловский вручил Зорину стопку карточек из плотной бумаги. На них крупными печатными буквами была написана заготовленная речь. Последние карточки Глебушка спешно дописывал на ходу.
Виктор Петрович предупредил его заранее: «Напиши так, чтобы я мог прочесть это без очков», и Хайловский согласился. Строгие очки в золоченой оправе хорошо смотрятся в телестудии или в кабинете, но уж никак не на Празднике лета. Зорин подобрался, расправил плечи и, подглядывая в карточку, начал говорить.
— Дорогие друзья! В этот торжественный день…
— Подождите! — трагическим шепотом произнес у него за спиной Глебушка. — Не здесь! Подойдите к священному столбу, там старейшины и шаманы. Поздоровайтесь с каждым и только потом произнесите речь.
Зорин не смутился — ему приходилось выпутываться и не из таких скользких ситуаций.
— Дорогие друзья! — повысил он голос. — Приглашаю всех подойти к священному столбу.
Процессия двинулась через поле к столбу. Впереди — Зорин, следом — Хайловский, за ними, растянувшись нестройной цепочкой, шли журналисты.
Белов догнал это торжественное шествие и затерялся в задних рядах. Неудобно было оставлять Виктора Петровича без подарка — не очень приятного, но вполне заслуженного сюрприза. Зорин подошел к столбу и, дождавшись, когда подоспеет пресса, начал здороваться с седыми стариками в парках из оленьих шкур. У одного из шаманов был красивый головной убор, сшитый из волчьей шкуры таким образом, что оскаленные клыки обрамляли морщинистое, кирпичного цвета лицо человека. Голову другого украшала выделанная морда моржа — с толстыми жесткими усами и массивными белыми бивнями.