Потом мы обошли Гарвард и кого мы встретили? Того самого женатого профессора, с которым Дженни когда-то встречалась. Она и сейчас относилась к нему хорошо, хотя про себя называла его иногда «дерьмовым дегенератом». Звали его доктор Квакенбуш.
Ладно, этот доктор был просто вне себя от восторга, что с нового семестра он начинает читать новый курс, который сам придумал. Он назывался «Роль идиота в истории мировой литературы».
Я даже сказал, что мне кажется, название очень интересное, а он отвечает:
– Слушай, Форрест, почему бы тебе не посидеть у нас на занятиях? Может быть, тебе это понравится.
Дженни как-то странно посмотрела на нас обоих, но ничего не сказала. Мы вернулись к ней домой, а Рудольф по-прежнему сидел на полу скрестив ноги. Мы пошли на кухню и там я ее очень тихо спросил – а что, этот Рудольф умеет говорить? Она ответила, что рано или поздно мы это узнаем.
Вечером Дженни познакомила меня с ребятами из группы и сказала, что играю на гармонике, как бог. Почему бы мне не играть с ними в клубе? Один парень спросил, что мне нравится больше всего играть, и я ответил – джаз, а он сказал, что просто не верит собственным ушам. Тут Дженни прямо подскочила и сказала:
– Это неважно, он справится, потому что сможет подстроиться под нас.
Так что этим же вечером я выступил вместе с ними и все решили, что от меня есть прок и я играю вполне нормально, а мне \было хорошо стоять здесь и наблюдать, как Дженни поет и скачет по сцене.
В понедельник я решил посетить семинар доктора Квакенбуша, «Роль идиота в мировой литературе». Благодаря такому названию, я почувствовал себя важной птицей.
– Сегодня, – сказал доктор Квакенбуш студентам, – к нам пришел гость, который время от времени будет посещать наш семинар. Познакомьтесь с мистером Форрестом Гампом!" – Все повернулись ко мне, и я помахал им рукой, а потом начались занятия.
– Идиот, – говорил доктор Квакенбуш, – играет важную роль в истории мировой литературы. Полагаю, все вы слышали о таком персонаже, как «деревенский дурачок», это обычно некий умственно-отсталый человек. проживающий в сельской местности. Часто он становится предметом насмешек и преследования со стороны окружающих. Однако в средние века среди аристократии распространился обычай держать при дворе шутов, то есть таких людей, которые смешили королевским персон. Часто такие люди вовсе не были настоящими идиотами или умственно-отсталыми. иногда это были обычные клоуны или юмористы…
И так он разглагольствовал, а я все яснее понимал, что идиоты – вовсе не такой же никчемный народ, что их существование оправдано какой-то целью, прямо как говорил когда-то Дэн, и их цель – заставить людей смеяться. Да, это было неплохо.