— А ты — не через гордость ли? — возмутился конь.
— Я не гордая, я — разборчивая. Девушке нельзя с первым встречним, — спокойно объяснила Кубышечка. — Глянь-ка — сохнут? У тебя нюх-то острее моего!
И выкатила коню под копыта несколько золотых копеек. Кстати сказать, это были денежки с именем и образом несостоявшегося русского царя — польского королевича Владислава, который случился как раз после Дмитрия Самозванца. Только его советникам и взбрело на ум переводить золото на копейки.
Елисей наклонил красивую голову и обнюхал монетки.
— Зря беспокоишься, давно все просохло. Вранье это, будто золото от сырости плесенью покрывается.
— Вранье не вранье, а просушивать надо. Серебро, кстати, тоже.
Конь задрал голову и поглядел на небо.
— Утро уже…
— А когда и сушить, как не утром, на солнышке?
— Ну, уговорила.
Елисей встряхнулся, и тут же раздался звон. Рядом с золотой кучкой образовалась серебряная и принялась расти, мелкие кривые черноватые монетки словно бы зарождались в воздухе на уровне конского брюха и падали ровненько, образуя нечто вроде большого муравейника.
— Ишь ты! — похвалила Кубышечка. — Ты из всех из нас, погляжу, самый богатый. А вот фальшивая, глянь! Выбросить бы!
— Выбрось, коли умеешь! — буркнул конь. — Нет, им всем вместе лежать на роду написано, пока не отдамся. А тогда пусть уж хозяин разбирается!
— Разберется, как же! Не смыслят нынешние в серебре-то…
Конь согласно кивнул.
— И кладов теперь не прячут, — добавил он. — Вот любопытно — как же они деньги-то в смутные времена хранят?
— А может, и прячут… — Кубышечка призадумалась. — Прячут, да нам не докладывают.
— Кабы прятали — мы бы знали. Всякий новый клад полежит-полежит, да и выходить начинает. Скучно же лежать-то!
— А коли в городе? Закопают его, бедненького, на огороде, у колодца, ему и выйти-то страшно! — Кубышечка вздохнула. — Там-то народу густо, человек и не захочет, а рукой притронется — и вот он, клад, бери его, собирай в подол! Не то что у нас, в лесу!
— Ты бы вспомнила, кто нас с тобой схоронил!
— А чего вспоминать — лесные разбойнички!
— А городской-то клад честным человеком положен. да-а… Чего ему шататься, хозяина себе высматривать? У него законный хозяин есть, и с наследниками! Это нам — в такие руки угодить, чтобы тем разбойные грехи замолить…
— А ты действительно такого человека ищешь, чтобы… — Кубышечка не договорила, но Елисей понял.
— А ты-то разве не ищешь? Вот идет он по дороге, а ты из кустов глядишь и думаешь себе: э-э, дядя, тебе не то что золото, тебе медный грош доверить нельзя, сейчас в кабак с ним побежишь! Ты же не всякому являешься? Ты же…