Люциус увлек Пьетро с грядок в дом, не обращая внимания на крикливые протесты Бенедетты по поводу пыли на башмаках мужа. Короткое препирательство, чарующая улыбка американца — и на свет божий был явлен огромный ключ. Бормоча что-то себе под нос, итальянка повела их в конец темного коридора, к громадной старинной двери. Уайлд вставил ключ в замок, и дверь отворилась, а за ней обнаружился тускло освещенный лестничный марш, ведущий вниз.
— Винный погреб, — пояснил Марджори Люциус. — Cantina. Теперь мы увидим, что к чему.
— Сегодня вечером, — сообщил американец Марджори, когда они вышли из погреба через два часа, — мы устроим вечеринку.
Голова у Свифт кружилась. Это была самая насыщенная лекция в ее жизни, по возделыванию винограда и производству вина. Предмет, о котором писательница до сей поры не имела никакого представления. Выращивание лозы, ухаживание за посадками — это она еще могла постичь, но целиком таинственный, даже волшебный процесс, посредством которого виноградные гроздья становились тем, что находится в бутылке, над которой ворковал Люциус, был большей частью вне ее разумения.
— Почему непременно вечеринку?
— Потому что мы должны отведать этого вина, просто чтобы выяснить, что здесь производилось. Это может оказаться уксус, хотя то вино, которое мы пили за ленчем, было по-своему восхитительным. И нам надо провести нечто вроде мозгового штурма, чтобы понять, можем ли мы подобрать ключ к коварным головоломкам Беатриче Маласпины. Так что — вечерние платья, а если настройщик хорошо выполнил свою работу, то у нас будет также и музыка. Передайте девушкам, а я подыщу Джорджу смокинг.
Марджори собралась было указать на то, что едва ли им удастся нарядиться в вечерние платья, которых у них нет, как вспомнила гардеробы в верхних комнатах, ломящиеся от довоенной одежды, в том числе вечерних платьев, которые вызвали у Делии восторженные восклицания.
— Откуда вы знаете, что настройщик приходил?
— Разве вы не слышали звуки, напоминавшие вопли мартовских котов? Поразительно, что за звуки может производить фортепьяно, когда его внутренности обнажены. Да, кстати, вспомнил. Бенедетта!
Что он вспомнил? — спрашивала себя писательница, в одиночку направляясь на террасу. Как она и надеялась, остальные были там, причем Делия, раскрасневшаяся, говорила с Джорджем о рояле:
— Конечно, я совершенно забыла о континентальном концертном строе, так что у нас произошла небольшая стычка из-за этого.
— Что такое континентальный строй? — спросила Мелдон.
— Здесь настраивают по-другому. Выше. Так, например, до в Германии выше, чем в Англии.