— Я вчера немного перебрала. Забудь об этом.
— О, отлично! Тогда все хорошо. Но эта Марджори, кто она? Я хочу сказать, она не производит впечатления человека вполне твоего круга. Несколько простовата, тебе не кажется?
— Прекратите, Тео. — Люциус поднял взгляд от своей стены. — Марджори — человек огромных достоинств; просто не училась в Итоне и Оксфорде. Должен сказать, она замечательная писательница и человек, знакомству с которым я очень рад.
— Ну что ж, раз вы так считаете… — с сомнением произнес Рэдли, а затем прибавил: — А Джордж тоже писатель?
— Ученый, — ответила Делия. — Причем блестящий. Кембридж. Америка. Он физик. — Едва эти слова сорвались с ее уст, Воэн уже знала, что сейчас скажет Тео.
И муж сестры это сказал:
— О, секретный физик! Замечательно.
— Мне кажется, — обратилась Марджори к Джессике, — что с глаз Делии спали шоры.
— Ты думаешь? Разве это может произойти так быстро? Явно вчера у них была сцена. Моя подруга, можно сказать, затащила его на свидание, повела гулять при луне. Люциус весь кипел.
— Что-нибудь сказал?
— Нет, он прекрасно умеет скрывать свои переживания, но я-то видела, можешь мне поверить. Только пробормотал что-то, а затем мы продолжали говорить о музыке.
Обе женщины принимали солнечные ванны на пляже, удостоверившись предварительно, что Фелисити твердо вознамерилась остаться на террасе под зонтиком, а Джордж решил показать Тео примыкающие к вилле угодья. Тот был помешан на земельных участках.
Джессика привстала и нанесла еще немного лосьона на колени.
— Почему колени загорают сильнее, чем остальные части ног?
— Один из маленьких капризов природы. А теперь, — Свифт закинула за голову сцепленные руки, — мы должны заставить Делию влюбиться в Люциуса.
— Нам это не удастся. Прежде чем заново влюбляться, человек должен сначала отойти от старой любви. Делия еще какое-то время будет чувствовать боль из-за Тео.
— Время работает не на нас. В ближайшем будущем Уайлд отбудет в Англию и для него зазвенят свадебные колокола.
— Почему так получается, что самые лучшие мужчины всегда оказываются в руках самых противных женщин? Люциус должен сам начать ухаживать.
— Наш товарищ слишком джентльмен, чтобы докучать Делии. Будь это в старину, прекрасно себе представляю, как он пронзает мечом Тео. Но сейчас, в середине двадцатого века, он может лишь тихо кипеть да ходить, омраченный ревностью, размышляя о глупости и недальновидности женщин.
— Если Люциус влюбился в Делию, тогда он должен разорвать помолвку с Эльфридой. Письмо подошло бы лучше всего. Тебе не кажется, что с письмом трудно спорить?