— Зачем? — спросила Делия, задавая вопрос, который занимал всех. — К чему столько хлопот? Почему просто не написать завещание, где говорилось бы: я оставляю тебе то-то и то-то потому-то и потому-то? И зачем, — продолжала певица, не в силах скрыть горечь в голосе, — она не захотела увидеться со мной, когда могла это сделать?
— Это было ради меня, — отозвался лорд Солтфорд. — Маласпина чувствовала — как чувствовала бы любая женщина ее поколения, — что незаконнорожденность — позор, и что для тебя лучше верить, что семья, в которой ты выросла, — настоящая. Да так оно и было: я твой отец, а Фелисити — сестра, пусть даже и сводная. И, говоря откровенно, Беатриче всегда трудно ладила с Мирандой, хотя любила ее и восхищалась ею. Миранда больше пошла в отца. Именно от отца она унаследовала свой логический склад ума и преданность науке. Как только выросла, Миранда уехала жить к отцу — к тому времени Беатриче и Гвидо жили раздельно и редко виделись.
— Ты хочешь сказать: Беатриче боялась, что я ей не понравлюсь, что могу оказаться похожей на Миранду, а ей не хотелось растравлять старые раны. Полагаю, ее можно понять, особенно когда человек в таком возрасте. Но даже в этом случае…
— Не вини ее и радуйся тому, что она оставила тебе «Виллу Данте». Этот дом передавался в ее семье от матери к дочери более двух веков. Сейчас получилось, что от бабушки к внучке, но ей было приятно, что ты ее унаследуешь.
— Не уверена, что понимаю ее. Я прочту мемуары, кроме того, хочу как следует выучить итальянский, чтобы можно было поговорить с людьми, которые ее знали, здесь, в Италии. С Бенедеттой, например.
— Но тебе никак нельзя жить здесь, Делия, — вмешался в разговор Тео. — Совершенно ни к чему впадать в сентиментальность по поводу дома, в котором ты провела с неделю или чуть больше. Гораздо разумнее его продать. И я думаю, старая дама была совершенно права, что помалкивала о своей дочери и лорде Солтфорде. Это не та история, которую хочется предавать гласности.
— Замолчи, Тео, — оборвала Делия.
— Но к чему была вся эта тайна, башня, ключи к разгадке? — спросил Уайлд.
— Это в ее духе. Я говорил вам, что она обожала головоломки и всякие хитросплетения. Беатриче считала, что в долгу перед каждым из вас, и приложила массу усилий, чтобы разузнать, как сложилась судьба каждого из вашей четверки. Когда Маласпина обнаружила, что все вы переживаете какие-то душевные терзания, разработала план. Ее задачей было помочь вам разобраться в самих себе, внести ясность в свою жизнь. Как по-вашему, она в этом преуспела?