Что такого сказала Мелдон, что на лице Джорджа появилось выражение боли? Марджори пристально посмотрела на спутника.
— Я знаю, какой наукой вы занимаетесь. Вы физик-ядерщик.
Хельзингер поднял на нее взгляд, застигнутый врасплох.
— Да, я физик… и меня можно назвать ядерщиком. Так любит называть нас пресса. Моя область — изотопы.
Изотопы? Имеют ли изотопы какое-то отношение к изготовлению бомбы? Вероятно. В таком случае он из этих ученых. И при этом, судя по выражению лица, совестливый, бедняга. Она часто сожалела, что у нее нет способностей к науке. Мир чистого разума куда проще и безыскуснее, чем ее собственная сфера деятельности, — так ей всегда казалось. Но сейчас, глядя на Джорджа, писательница поняла, что это было неверное суждение. «Затравленный» — вот верное слово. Хельзингер затравленный человек.
Прозвенел гонг, заставив всех встрепенуться. За ним последовал настойчивый голос Бенедетты, безапелляционный тон которого был весьма красноречив, пускай даже слова были и непонятны.
— Кажется, обед, — выдавил улыбку ученый.
С «Виллы Данте» был виден маленький городок Сан-Сильвестро. Черепичные крыши живописно пестрели за древними стенами, расчертившими склон холма. Над домами возвышались остатки крепости, громадной и суровой.
— Давай прогуляемся — посмотрим, что это за городок, — предложила Воэн Джессике, когда утром они спустились к завтраку.
— Ладно. На машине или пешком?
— О, пешком, конечно. Мне хочется размять ноги.
— Да, но не станет ли тебе хуже от такой разминки?
— Все будет нормально, не так уж я и кашляю.
— Лгунья. Я слышала, как ты дохала всю ночь.
Делия втайне почувствовала облегчение, когда Марджори и Джордж отказались от приглашения присоединиться к прогулке — приглашения, побудившего Джессику состроить испуганную гримасу за их спинами.
— Я сегодня собралась обследовать сад, — поделилась планами Марджори. — А как вы, Джордж?
Физик помедлил в нерешительности, и у Делии появилось ощущение, что единственное, чего он хочет, — побыть в одиночестве.
— Я бы тоже осмотрел сады, — вежливо ответствовал он.
Был почти полдень, когда подруги тронулись в путь. Сначала сонаследники довольно долго просидели за столом, а потом Делии захотелось погладить юбку, смявшуюся в чемодане. Утюг оказался электрический, но «с секретом», а потом стало жаль уходить, не попив с остальными кофе, который нехотя вынесла на террасу недовольная Бенедетта, которая явно полагала, что питие кофе среди дня нарушает распорядок.
Сначала было трудновато шагать по каменистой тропе, выводившей к дороге.
— Лучше бы сандалии надела, — посетовала Воэн, останавливаясь в третий раз, чтобы вытрясти из туфель мелкие камешки. — Посмотри на мои пальцы — все белые от пыли. — Она изогнула ступню и наклонилась, чтобы сдуть пыль с ногтей, выкрашенных в сверкающе-алый цвет. В колышущейся зеленой юбке и красном топе она представляла собой колоритную фигуру, особенно рядом с Джессикой, одетой в белые «капри» и кремовую блузку.