— Вес это выглядит пугающе замкнутым, — нахмурилась Джессика.
— Глупые мы с тобой — не надо было так долго околачиваться на вилле, сейчас все закрыто на сиесту. Не оживет часов до четырех-пяти; итальянцы любят устраивать долгий перерыв во время дневной жары.
— Может, пойдем пока посмотрим крепость?
Они поднялись по длинному ряду ступеней, который привел их под сводчатые арки каких-то построек, а потом — на другую пустынную площадь у подножия крепости.
Задрав голову, Делия увидела далеко в вышине квадратную зубчатую башню.
— Не думаю, чтобы местные жители были в хороших отношениях с соседями, — заметила она и, протянув руку, дотронулась до стены с грубой кладкой — тут и там выступали камни. — Посмотри на эти огромные железные кольца и держатели для факелов. Только представь себе картину жаркой ночью: кони, придворные, факелы… Настоящая сиена из итальянской оперы.
— Я разочарована, — буркнула Джессика, когда подруги шли обратно по пустынным улицам. — Воображала себе город, кипящий жизнью, горы фруктов и зелени, повсюду оживленная итальянская речь и жестикуляция.
— В другой раз. Боюсь, придется тебе довольствоваться Джорджем и Марджори. А я не могу сказать, что это оживленная парочка.
— Да уж! Марджори зануда и злюка, ну а Джордж — типичный университетский сухарь. Жаль только, что его явно что-то сильно терзает.
— Неустойчивый изотоп, я полагаю, — беспечно отозвалась Делия. — Будем надеяться, что сады оказали на него умиротворяющее действие.
Писательница и физик вышли под колоннаду и двинулись вниз по ступенькам в открытую часть парка — туда, где когда-то был цветник. Воздух был теплым и полнился ароматом сосновой хвои, кипарисов и живой изгороди с легкой, но ощутимой примесью моря.
Свифт понимала, что ученый с большей охотой побыл бы наедине, но решила, что в компании ему будит лучше. И сама чувствовала себя не в своей тарелке этим утром, потому что плохо спала ночью, а Джордж, судя по его виду, тоже не слишком хорошо выспался — под глазами залегли темные тени, а на лице держалось напряженное, вымученное выражение.
— Вы страдаете бессонницей? — спросила писательница, когда они шли между извилистыми низкими рядами живой изгороди, верхушки которой, в недалеком прошлом ровные и плоские, сделались теперь клочковатыми из-за пробившихся побегов и разросшихся сорняков.
Джордж ответил не сразу.
— У вас привычка задавать вопросы, основанные на информации, которой вы не можете располагать. Это только догадки или вы исключительно хороший физиономист? Хотите произвести впечатление в надежде, что люди запомнят только ваши удачные гадания?