— Вооружений? — испуганно переспросил потрясенный Джордж.
— Доля мисс Свифт отойдет английской консервативной партии.
Губы Марджори сжались плотнее, но она ничего не сказала.
— Доля мистер Уайлда… минуточку, ага, — на финансирование стипендии в области экономики и бизнеса в Америке.
— А моя? — спросила Делия.
— Ваша отойдет методистской церкви в Англии.
— А если мы не найдем кодицилл, произойдет то же самое? — спросил Люциус.
— Именно так.
— Доктор Кальдерини, а из чего именно состоит наследство?
— Ах, этого я не знаю. Это еще одно условие завещания. Но я уверен: все это несущественно, поскольку в течение указанного времени вы, без сомнения, обретете документ и тогда все станет ясно.
Адвокат остался на ленч, и Уайлд, спешно извинившись перед остальными за то, что говорит по-итальянски, провел большую часть трапезы, беседуя с ним. После ленча законник лихо рванул в своем авто по подъездной аллее. Судя по скорости и эксцентричности траектории машины — несколько навеселе от вина, которым Люциус усердно его потчеван.
— Он же так снесет ворота, — нахмурился Джордж, но адвокат проехал в дюйме от столбика и исчез вдали, разрывая тишину ревом мотора. — Надеюсь, на пути ему никто не попадется.
— Его приближение услышат, — заметил американец.
— О чем вы с ним так энергично беседовали за столом? — спросила Джессика.
— Я вытягивал из него информацию.
— И как, успешно? — спросила Делия.
— И да и нет. Думаю, он действительно не имеет понятия, почему Беатриче Маласпина поименовала нас в своем завещании и зачем хотела, чтобы мы приехали на «Виллу Данте». Говорит, если мы ее не знали и никак не были с ней связаны, тогда он точно так же теряется в догадках относительно ее мотивов. Кальдерини замолкает, когда речь заходит о самой Беатриче Маласпине. Вообще не желает о ней говорить, хотя сразу видно, что он благоговел перед ней. Поразительная женщина — так о ней отзывается. И важная дама, но непредсказуемая. И еще — опасная, по его словам, что звучит довольно странно применительно к женщине восьмидесяти с лишним лет. Между прочим, — прибавил американец, — некоторые люди склонны называть опасной женщиной мою бабушку.
— Возможно, Беатриче Маласпина была опасной в молодости, — высказала предположение Марджори. — Роковая женщина и все такое.
— Роковая женщина и только? — изумилась Делия. — Послушайте, не знаю, как вас, а меня ее распоряжения по-настоящему беспокоят. Я не люблю методистов и по доброй воле не пожертвую им и пенни. И держу пари, что Марджори никогда и в голову не пришло бы пожертвовать деньги на партию тори.