— Да, точно, — отозвался Нойс. — Я видел утром. Она медленно умирает.
— Мало того, что фермеру надо заботиться о коровах, ему еще приходится о дикой природе думать, — сказал Халс. — Главное в нашем деле — держаться до последнего и делать все так, чтобы, когда придет пора отдавать Богу душу, ты мог сказать, что это ранчо твое. Вот как я думаю.
Правда, он редко встречал фермеров, которые умирали на своих ранчо; обычно все продавали землю и уезжали в город, устраивались где-нибудь в Санта-Монике или Таксоне. По нему, так лучше уж быть подстреленным при попытке перелезть через забор.
— Аминь, — закончила его речь миссис Бирч.
На втором этаже послышались смешки.
— Чего вы там развеселились? — прикрикнула Бонни.
— Да тут Шерил вырядилась, только погляди.
На лестнице показались босые детские ножки.
Младшая дочь надела белые кальсоны и нацепила розовый бюстгальтер, который Бонни оставила сушиться в ванной. Вид у малышки в этом одеянии был дурацкий. Рик Фисслер взглянул на Бонни и покраснел.
— Не доросла ты еще такое носить, — сказал Халс. — Подожди, пока впору будет. И марш переодеваться, пока я не разозлился.
— Знаешь, — протянул Скиппер, доливая кофе себе и Халсу. — А ведь у нас тоже неспокойно. Полотенцами тут не разбрасываются, зато ворота открывают. Помнишь, как прошлым летом кто-то за ночь открыл десяток ворот? Это не случайность. А в пригороде Каспера разрезали сетку. И досюда доберутся.
— Это точно. Пожалуй, стоит провести пару ночей под открытым небом, если погода будет хорошая. Возьмем спальные мешки, ружья и переночуем на улице. Спать будем по очереди. Мы справимся. Зимой-то этих подонков не увидишь.
Он поглядел на пар, поднимавшийся от чашки кофе.
Миссис Бирч встала из-за стола и принялась искать журнал «Верующие женщины-фермеры сегодня». Бонни помешивала овсянку, приготовленную для детей, и глядела на папайю, сморщившуюся на подоконнике. И зачем она ее купила? Ей же не нравились плоды, которые по форме напоминают матку и в которых много семян.
Уэйд Уолс сидел на диване и барабанил пальцами по колену, время от времени поднимая взгляд на лица покойных политиков, изображения которых висели на стенах. Политики производили тягостное впечатление. Многие фотографии были подписаны, например: «Моему старому приятелю Монти Хампу». В гостиной неприятно пахло крашеной кожей и тленом.
Роуни принесла тарелку с крекерами и сыром. Ренти опустила крекер в бокал с вином.
— Еда здесь до невозможности безвкусная.
— В Слоупе можно найти мексиканскую, — заметила Роуни. — Тебе, наверное, ее не хватает.