— Так и медвежью болезнь заработать недолго, — заметил Эннис. — Неплохое место, — добавил он, оглядывая скамью на берегу реки, два или три старых кострища, оставшихся от охотничьих привалов. За скамьей виднелся пологий луг, окруженный небольшим перелеском. Сушняка было более чем достаточно. Не тратя времени на разговоры, они разбили лагерь, привязали лошадей на лугу. Джек открыл непочатую бутылку виски, сделал длинный жадный глоток, с силой выдохнул и сказал:
— Это одна из двух вещей, которые мне сейчас необходимы.
Потом он закрыл бутылку и передал ее Эннису.
На третье утро появились облака, о которых говорил Эннис, и с запада подул ветер, потом стемнело, и пошел сухой мелкий снег. Через час он превратился в нежный весенний снег, состоявший из крупных влажных хлопьев. К ночи стало холоднее. Джек и Эннис курили одну сигарету на двоих, передавая ее друг-другу. Костер горел допоздна. Джек никак не мог найти себе места, ругаясь на холод, вороша огонь палкой и крутя ручку транзистора до тех пор, пока не сели батарейки.
Эннис сказал, что подкатывается к одной женщине, которая работает неполный день в баре «Волчьи уши» в Сигнале, где он и сам теперь работал в «Фермерских аксессуарах Стаутмайера», но эти отношения никуда не приведут, потому что ему не нужны чужие проблемы. Джек сказал, что завел романчик с женой одного фермера и последние несколько месяцев постоянно ждет пули либо от своей жены, либо от мужа любовницы. Эннис немного посмеялся и заявил, что Джек это заслужил. Тот ответил, что вообще-то у него все в порядке, но вот только иногда он так скучает по Эннису, что готов даже делать детей.
Из темноты, начинавшейся сразу же за освещенным пятном костра, доносилось ржание лошадей. Эннис обнял Джека, притянул его к себе и сказал, что видится с дочками не чаще раза в месяц. Альма-младшая превратилась в стеснительную семнадцатилетнюю девушку, унаследовавшую от отца высокий рост, а Франсин — настоящий живчик. Джек опустил холодную руку между ног Энниса и стал рассказывать, что беспокоится о своем пацане, который, без всякого сомнения, страдал то ли дислексией, то ли чем-то в этом роде. Он ничего не понимает, парню пятнадцать лет, а он даже читать не может, даже он, Джек, это видит, а чертова Лорин не желает этого признавать. Она упорно делает вид, что все в порядке, и отказывается показать сына кому-нибудь из специалистов. Он никак не может понять причину, ведь у Лорин есть деньги, ей и карты в руки.
— Я раньше хотел сына, — сказал Эннис, расстегивая пуговицы, — но у меня рождались только девочки.