…Каленин оторвался от свежих воспоминаний и обнаружил, что поезд уже въехал в Кёльн и приближается к вокзалу. Он вложил фотографию, на которой был запечатлен вместе с Фрюллингом, в конверт, где лежало заранее заготовленное письмо.
Текст был такой:
Мадам! Знаю, что вам вовсе не хочется меня видеть. Но у вас нет выбора! Мне известны все обстоятельства смерти вашего мужа. Повторяю, все, в том числе и те, которые касаются лично вашей роли в этой мерзкой истории.
Надеюсь, вам знаком человек, который запечатлен рядом со мной на фото? Напомню, это полицейский. Вы общались с ним в день гибели мужа. Вспомнили? Так вот, он пока – подчеркиваю, пока – не знает всех обстоятельств, которые известны мне. Прежде всего он уверен, что вас нет в живых! Но он уже вполне готов к тому, чтобы начать новое расследование! И я могу ему в этом помочь! Или не помогать? Сделаю как скажете, мадам!
К примеру, могу рассказать, что вы живы и посещаете Германию по подложному паспорту! Или про ваши контакты с господином Мессером! Согласитесь, после этого вам не удастся избежать повышенного интереса к вашей персоне со стороны Интерпола. В том числе и в Нью-Йорке, где вы изволите скрываться от задремавшего правосудия.
Мадам! Я могу всего этого и не делать! Как скажете, мадам! Одним словом, жду с нетерпением встречи в вестибюле вашего отеля сегодня, в 15:00. Там многолюдно, и это первый залог моей безопасности.
Есть и второй! Все, что мне известно, изложено на бумаге и заверено у нотариуса. Появление этого текста, к примеру, в прессе и в кабинете господина Фрюллинга может серьезно усложнить вашу жизнь! Мы так и договорились с нотариусом на тот случай, если что-то со мной случится в ближайшие две недели.
Не стану продолжать, мадам, ибо продолжение полностью зависит от вас! Все сделаю так, как вы скажете! До встречи. Искренне ваш, Б. Каленин.
– …Я не убивала своего мужа, мистер Каленин. – Фрау Шевалье начала разговор именно этой фразой, демонстративно не поздоровавшись с Беркасом. Она присела рядом с ним на мягкий, обитый красным плюшем диванчик, стоящий в самом центре многолюдного гостиничного холла.
Каленин заранее занял именно этот диван. «Чем больше людей будет нас видеть во время беседы, тем меньше вероятность того, что ко мне будет применено какое-либо насилие», – думал он, ожидая продолжения начавшейся исповеди.
– Его убил Мессер. Не сам, конечно. Его человек… Я долго пыталась уговорить Германа разумно поступить с архивом. Мессер был готов заплатить за него большие деньги. Он их и заплатил. Половину. Мессер придумал отличный способ, как превратить эти бумаги с картинками в доллары и фунты, а Герман всучил ему фальшивку… Ну, дальше вы знаете…