— Вы дьяволица! — вновь взвизгнула цыганка. — Откуда вы всё это знаете?
— Интуиция и здравый смысл, — ответила она и улыбнулась, вспомнив, что такой же ответ дал ей доктор, когда она сама задала тот же вопрос, будучи в психбольнице.
Однажды она уже пережила в себе этот ответ, и теперь он стал её собственностью.
— Я знаю гораздо больше, но вы боитесь слушать, — продолжила она. — Хорошо, что доктор предупредил меня, как люди не любят свидетелей своей подлости. Даже готовы убить их. Ваш брат, к примеру, тоже хотел зарезать, но сначала доктора, а потом уж меня… Хотите почитать его последнее письмо?
— Быть того не может, — испуганно шепнула цыганка и рухнула на стул, а она, воспользовавшись минутной паузой, вышла из комнаты.
Вскоре она вернулась и, передавая письмо с запиской законника, пояснила:
— Эти деньги доктор получил за то, что сообщил ворам шифр. Прочтите, и вам всё станет ясно.
Цыганка с жадностью прочла письмо и записку. Затем взяла со стола спички, зажгла одну, и стала снизу осторожно прогревать письмо.
— В детстве он часто писал мне письма молоком, — стыдливо пояснила она. — Наверно, и сейчас что-то написал, раз просил передать письмо мне.
На бумаге стали проступать какие-то знаки, и губы цыганки беззвучно зашевелились. Спустя мгновение рука с письмом безвольно упала на колени, а цыганка застыла на стуле, как изваяние.
Жена доктора внимательно посмотрела на цыганку и убеждающим тоном произнесла:
— Я прошу вас без эмоций выслушать меня. Вы же хотите счастья малышу. Если вы не лжёте, то отдайте его нам. Я уже полюбила малыша, а доктор уверен, что это его сын. Пожертвуйте родительским эгоизмом ради благополучия сына. Тогда и вы сможете найти для себя новое счастье. Без ребёнка на руках это сделать гораздо проще. В противном случае, я вынуждена буду сказать доктору правду о вас. И каковы ваши шансы, если доктор узнает, что малыш не его сын? Вы начали эту игру, и обратной дороги нет. Разве что, с позором вернётесь к цыганам. Даже эти деньги вам стыдно будет взять… Подумайте. Мало, какой мужчина полюбит малыша, как родного сына… Угрызения совести, что вы стали причиной смерти отца малыша и осиротили ещё трёх крох, всю жизнь будут преследовать вас… Разве я не права?
Ей показалось, что цыганка не слушает. Присмотревшись, она поняла, что ужас застыл в глазах цыганки. «Надо что-то срочно придумать, — мелькнуло у неё в голове. — Тут клин клином вышибать надо». Приблизившись вплотную к цыганке, она доверительным тоном продолжила:
— Сейчас я сообщу вам одну тайну, и вы поймёте, что я тоже принесу себя в жертву.