— Мне нужны бумага и карандаш, — потребовала она.
Кто-то протянул лист бумаги и карандаш. Люди столпились вокруг нее и Абендсена. Всем хотелось как можно лучше видеть и слышать происходящее.
— Можете задать вопрос вслух, — сказал ей Готорн. — У нас здесь нет тайн.
— Оракул, почему ты решил написать «Тучнеет Саранча»? Чему она должна нас научить? — спросила Юлиана.
— Ваша столь прямая формулировка вопроса меня раздражает, — заметил Готорн, однако все же опустился на корточки у столика, чтобы следить за падением монеток. — : Ну что ж, начинайте, — произнес он, вручая ей три бронзовые китайские монеты с дыркой посередине, — обычно я пользуюсь именно этими.
Они начали подбрасывать монеты. Спокойствие и уверенность вернулись к Юлиане, Готорн записывал линию за линией. Когда монеты были брошены в шестой раз, он взглянул на записи и сообщил:
— Солнце наверху. «Туи» внизу. В середине — пусто.
— Вы знаете, какая это гексаграмма? Наизусть, без обращения к графикам? — спросила она.
— Да, знаю.
— Это «Хунг Фу», — сказала Юлиана. — «Внутренняя Правда». Я ее тоже знаю наизусть. И мне известно, что она означает.
Абендсен, подняв голову, уставился на нее. Выражение его лица стало каким-то странным.
— Так, значит, моя книга говорит правду? — спросил он.
— Да.
— И Германия с Японией войну все же проиграли? — со злой иронией добавил он.
Абендсен молча поднялся и захлопнул сначала один, а затем и другой том гадательной книги.
— Даже вы не желаете взглянуть правде в глаза, — проговорила Юлиана.
С минуту он размышлял. Его взгляд стал пустым и обратился внутрь. Наконец, глаза его вновь обрели ясность. Он крякнул и резко развернулся.
— А вот теперь я ни в чем не уверен, — сказал он.
— Ну, поверьте же, — настаивала Юлиана.
Он отрицательно помотал головой.
— Неужели не сможете? Подумайте!..
— Хотите, я надпишу вам экземпляр? — спросил ее Готорн Абендсен.
Юлиана тоже поднялась.
— Думается, мне пора, — проговорила она. — Большое вам спасибо. Прошу извинить меня за испорченный вечер. Вы так мило приняли меня…
Обойдя Абендсена и его жену, она пробралась сквозь кольцо гостей и вышла из зала в спальню, где лежали ее меха и сумочка.
Когда она надевала меховую накидку, вошел Готорн с женой.
— Ты знаешь, кто она такая? — обратился он к стоящей рядом Каролине. — Сущий демон. Маленький, неистребимый и всепроникающий злой дух, который… — он поднял руку и, задев очки, принялся тереть лоб, — …который непрерывно и неутомимо летает повсюду над Землей! — Он поправил очки. — Поступает всегда по велению инстинкта, оставаясь неизменно самим собой. Она явилась сюда вовсе не для того, чтобы устроить скандал или сделать пакость. Она здесь просто как тревожное знамение. Не обижаться же, к примеру, на погоду… Ну, а я… я рад ее визиту и не жалею, что услышал это предсказание, сделанное благодаря Книге. Она ведь и сама не знала, что творит! Думаю, нам всем в одинаковой степени повезло. Не будем сердиться друг на друга, ладно?