Фринк пожал плечами.
— Да уже много лет назад. Мне чертовски хорошо удавались копии, однако…
— Знаешь, о чем я думаю? Даже тебя заразила гитлеровская пропаганда. Ты поверил в неспособность евреев творить, они, мол, могут лишь торговать и посредничать. — Мак-Карти устремил на Фринка немигающий взгляд.
— Может, и так, — признался Фринк.
— А ты попробуй. Сделай какой-нибудь оригинальный узор. Или начни работать непосредственно по металлу. Развлекись. Вспомни детство.
— Нет.
— Тебе недостает уверенности, Фрэнк. Ты полн стью утратил веру в собственные силы. Очень жаль, уж мне-то хорошо известно, сколь многое от этого зависит. — Мак-Карти отошел от станка.
«Действительно, очень жаль, — думал Фринк. — Жаль, но это факт. Я не могу заставить себя уверовать в собственные силы, только лишь потому, что это необходимо.
Этот Мак-Карти — чертовски хороший мастер. Он способен пришпорить человека, спровоцировать его на максимальные усилия, заставить выложиться полностью, даже вопреки желанию. Он — прирожденный руководитель: минуту назад он почти что убедил меня. Но сегодня Мак-Карти отступился, его уговоры не подействовали.
Жаль, что при себе нет гадательной книги. Я бы посоветовался с ней, обратился бы к ее опыту, опыту глубиною в пять тысяч лет». И вдруг он вспомнил, что экземпляр «И-чинг» находится в бюро Компании «У-М», и во всю прыть помчался по коридору, соединяющему цеха с Дирекцией.
В холле он уселся в металлопластиковое кресло и записал вопрос на обратной стороне конверта: «Согласиться ли мне на предложение заняться самостоятельно творчеством?» И приступил к гаданию, — на этот раз используя монетки.
В нижней линии выпала семерка, во второй и третьей — тоже. Отсюда получилась нижняя триграмма: «Ч'иен». Доброе предзнаменование; «Ч'иен» означало творческую силу. Затем четвертая линия — восемь. «Инь». Пятая линия, тоже восьмерка. «Боже Всемогущий! — подумал он с воодушевлением. — Еще одна линия «Инь», — и я получу одиннадцатую гексаграмму, — «Т'аи» — «Мир». Очень благоприятное решение». Или… Когда он встряхивал монетки; руки тряслись: линия «янь» и двадцать шестая гексаграмма, «Та ч'у»> — «Великий Насыщатель». Оба знака — благоприятны, должен выпасть один из них. Он подбросил три монетьь «Инь». Шестерка. Итак, «Мир».
Он раскрыл книгу и прочитал пророчество:
Мир. Низменное уходит, приближается великое.
Везение. Успех.
Итак, ему нужно последовать совету Эда Мак-Карти. Основать свое, пусть небольшое, дело. А теперь еще:
шестерка вверху — единственная подвижная линия. Он перевернул страницу. Что скажет текст? Он не помнил наизусть, но это должно быть нечто благоприятное, потому что вся гексаграмма весьма благосклонна: соединение Неба и Земли. Однако первая и последняя линии всегда находятся вне гексаграммы. Поэтому шестерка — наверху… Его взгляд мгновенно нащупал нужный текст: