— Вот он! — раздался голос, и из-за угла выскочили еще несколько вооруженных мечами и алебардами человек.
Варвар оценил обстановку и решил, что лучше не двигаться, ведь державшие копья люди проткнут его, как куренка, раньше, чем он сделает малейшую попытку выхватить меч. Крепкий рыжебородый человек со знаками офицерского отличия направился к варвару и, предусмотрительно встав в трех шагах, объявил:
— Ты арестован. Отдай оружие.
Подоспевшие вместе с ним еще несколько солдат направили острия своих алебард прямо в грудь Конана. Тому ничего не оставалось, как отстегнуть ножны и бросить оружие на землю.
— Отведите их в караульную и заприте! — распорядился рыжебородый. — Завтра решим, что с ними делать.
— Ты хоть скажи, почему меня схватили? — спросил варвар, хотя уже начинал догадываться, в чем дело.
— Он еще спрашивает! — подтвердил его догадку офицер. — Разве похищение почтенного торговца не основание, чтобы судья разобрался с тобой по всей строгости?
За спинами солдат Конан заметил усмехающегося Краутвурста. «Нергал мне в кишки! — выругался про себя варвар. — Надо было зарезать этого шакала еще в Бельверусе! Еще и шапку мою напялил, гад, — он увидел на колдуне шапчонку, которую купил, чтобы больше походить на торговца. — Влип я с этими доказательствами! — ругал он себя. — Теперь вот надо думать, как спасти собственную шкуру».
Конечно, киммериец мог сказать офицеру, что лысый ублюдок вовсе и не купец, каким себя выставляет, но вряд ли бы это помогло. В любом случае его самого никто не собирается отпускать до завтра, а пока и колдун находится под арестом, есть время что-нибудь придумать. Вздохнув, варвар позволил отвести себя в подвал длинного каменного здания рядом с храмом. Лязгнул засов кованой двери, и Конан остался один в крошечной камере с узкой щелью вместо окна и ворохом слежавшейся соломы на полу. Цепей на руки и на ноги ему не надели, и это вселяло некоторую надежду на будущее.
За свою жизнь киммериец столько раз сидел за решеткой, что очередной арест не выглядел в его глазах сверхнеобычным происшествием. Если избрал подобный образ жизни, будь готов, что соломенная подстилка подземелья будет частенько заменять мягкие перины постоялого двора или ночлег у костра под пологом леса. Важно, чтобы на этой подстилке не застрять надолго или, что еще хуже, не отправиться на плаху — а таким образом могло закончиться почти каждое заключение. Когда-то киммерийцу удалось избежать уже наброшенной на шею петли.
Конан почесал шею, вспоминая Зингару и удачно подвернувшегося товарища по несчастью. Если бы не один из вождей заговорщиков Сантидио, которого собирались повесить одновременно с варваром, то сейчас было бы некому предаваться воспоминаниям.