Да все беспокоит — сплошные огорчения. Каждый разговор с Кийоши оканчивается тем, что кто-нибудь из нас выходит из себя. Меня, например, раздражает то, что он так легко поверил в мнимую набожность Кейко. И на себя я злюсь: у меня не хватило смелости сказать ему, что я потеряла веру в Бога. Да еще мать прислала очередное бессодержательное письмо и к тому же не хочет, чтобы мы перезванивались. В городе творится черт знает что. Люди ненавидят животных, гоняются с граблями за раненой птицей, чтобы прикончить ее. Но как я могу рассказать отцу обо всем этом, если он — главная причина моих несчастий? Если бы не его недостойное поведение, мать не уехала бы и не лгала мне. Если бы он не принес ей столько горя, она, может, и не стала бы трусихой, боящейся огорчить близких — боящейся настолько, что вынуждена сочинять небылицы.
Отец между тем молчит на другом конце провода и ждет моего ответа, как будто мое душевное состояние его действительно интересует.
— Да нет, ничего не беспокоит, — наконец отвечаю я сквозь стиснутые зубы.
Он не уловил интонацию.
— Отлично! Бабушка дома?
— Да, она на кухне.
— Дай ее мне.
Передав бабушке трубку, я осталась в прихожей, прислушиваясь к разговору. Но бабушкины реплики односложны:
— Да. Отлично. Очень хорошо.
Примерно так же говорила с отцом мать, когда он предупреждал ее по телефону, что вернется поздно.
Когда бабушка повесила трубку, я спросила:
— А что, отец сегодня не придет?
Она скорчила кислую физиономию:
— Вышло так, что игра в гольф затянулась. А завтра у него ранним утром важная деловая встреча в Хиросиме. Поэтому он поедет туда сегодня вечером, не заходя домой, и заночует в отеле. Так ему удобней: не надо рано вставать и мчаться как угорелому.
Подобно моей матери, бабушка Шимидзу оставляет неуклюжую ложь отца без комментариев. Он заранее собирался ехать в Хиросиму, прямо из гольф-клуба, и утром, уходя из дома, взял сумку с походным джентльменским набором. Впрочем, скорее всего в квартире Томико у него есть и одежда и обувь. Наверное, целый гардероб успел скопиться. Я представила себе тесную комнатенку над баром и дешевый комод, где валяются вперемешку их шмотки.
Я проследовала за бабушкой на кухню. Когда зазвонил телефон, она готовила бульон, в котором тушилось рагу из морепродуктов. Отец обожает это блюдо. Чтобы бульон получился вкуснее, в нем часами кипятят сушеные рыбьи головы и рубленые овощи. Кажется, все, кроме отца, такое рагу на дух не переносят.
Бабушка молча процеживает бульон в пластиковый сосуд, чтобы он дожил до завтрашнего дня. А то, что осталось в сите, выбрасывает в мусорное ведро. Рыбьи головы падают в него со зловещим стуком.