На свою голову, немцы нас нашли. Выйдя в точку последнего известного им места «Шеера», и повернув на эюйд-эюйд-вест – здраво решив, что мы будем вести его в Диксон. Мы засекли их на тридцати милях, развернулись, сблизились, выпустили торпеду. Немцы услышали что-то, задергались -но сделать ничего уже не могли. Пеленги совпали – попадание – звуки разрушения корпуса. Когда-то в Атлантике, я отдал последнюю дань уважения к неизвестному фрицу – теперь же я испытывал лишь холодную рассудочную ненависть, нанести этим фрицам наибольший вред. Наверное, на меня повлияли старые кадры трофейной кинохроники в документальных фильмах, которые показывал экипажу Григорьич – веселые фрицы с закатанными рукавами, идут по сталинградской степи, в предвкушении что очень скоро их фюрер наградит поместьями на русских землях, с русскими рабами – через пять месяцев они будут жрать мерзлую дохлую конину, и эамерзать тысячами, но это еще будет. Я же хотел, чтобы это было раньше, и ценой меньших наших жертв. В отличие от пилота, сбросившего бомбу на Нагасаки и кончившего жизнь в психушке, я не испытывал сейчас абсолютно никаких сомнений, выпустить ядерную боеголовку по Берлину, или любому другому городу Германии, если бы это помогло нашим на фронте. Останавливало меня лишь отсутствие такой возможности – Гранит не Томагавк, до Берлина отсюда не долетит.
И кстати, максимальный вред врагу можно нанести, не обязательно, убив. Та же U-251, будет полезнее нам, захваченной, чтобы наши спецы изучили ее конструкцию, нашли слабые места, а полсотни человек экипажа, это полсотни лишних рабочих рук на Норильскстрое, или в других подобных местах.
– Не навоевались еще, Михаил Петрович? – спросил Кириллов – когда в гавань думаете?
Я пожал плечами. Хотелось бы, но.. Надо сбегать на север Карского моря, разобраться с этой U-251 – сначала ультиматум, после утопить если не примут; пусть лишь кого-то для буксировки дадут, и куда пленных погрузить. Затем, проводка «Шеера» в Архангельск – фрицы наверняка не смирятся с потерей и позором, так что драки не избежать. Ну и наконец, мечта каждого подводника, королевская дичь – «Тирпиц». Это все – уже знакомо и привычно. А что будет на берегу? Идет война – мы и воюем.
– Воюем – согласился Кириллов – но вот представьте: разведчик наш, с важными сведениями, которые и победу могут принести, и тысячи наших жизней спасти. Каждый день промедления дорого стоит – а он, вместо того, чтобы скорее доставить, свой личный счет увеличивает. Даже если набьет он сотню-другую, что бы вы, товарищ капитан первого ранга, ему дали: орден или трибунал?