Эта мысль вернула радостное настроение, и Габби вернулась в зал, искренне улыбаясь.
Бенет был увлечен беседой с Домиником, Эрон и Моника вели оживленный светский разговор ни о чем, а Джеймс выглядел довольным наблюдателем. Габби опустилась на свободный стул рядом с отцом.
— Хочешь еще кофе?
Она отрицательно помотала головой.
— Ты мог бы пригласить меня потанцевать. Джеймс улыбнулся.
— Милая, родная Габби. Я польщен. — Он встал и протянул ей руку. — Потанцуем?.. Тебе весело?
Габби обдумала вопрос.
— А тебе?
— Моника уверяет, что такие мероприятия — преимущество высокого общественного положения.
— Подозреваю, она считает, что тебе необходима передышка от финансовых махинаций, — поддразнила Габби, и отец рассмеялся.
— Скорее, женская уловка, чтобы оправдать целое состояние, потраченное на новое платье и полдня в косметическом салоне.
— На что мужчины смотрят сквозь пальцы, понимая, что подобные мероприятия дают им возможность осуществить и закрепить выгодную сделку.
Джеймс задумчиво посмотрел на дочь.
— Мне кажется или я действительно слышу нотки цинизма?
— Вполне вероятно.
— Бенет обожает тебя.
Габби согласилась бы на уважение… привязанность… но обожание? Папочка несколько преувеличил. К счастью, в разговоре с Джеймсом нет нужды поддерживать этот миф.
— Он очень хорошо ко мне относится.
— Я ни за что не одобрил бы этот брак, если бы не был убежден, что с Бенетом ты будешь счастлива.
Когда танец кончился, Габби с отцом вернулись к столу.
Аннабел успела захватить пустой стул рядом с Бенетом, Моника общалась с Домиником, Эрон исчез из поля зрения. «Похоже на детскую игру в „стулья с музыкой“» — с долей черного юмора подумала Габби, опускаясь на свободное место.
Гости начинали потихоньку расходиться. Через полчаса закроется бар, и диск-жокей выключит музыку. Скоро и они выйдут в фойе, спустятся к главному входу, и швейцар вызовет их машину.
В этот момент Бенет поднял голову, вопросительно взглянул на жену и, поняв ее настроение, вырвался из когтей Аннабел, которая беззастенчиво кокетничала, поглаживала рукав пиджака Бенета, жеманно улыбалась и хлопала густо накрашенными ресницами.
Габби попыталась уверить себя, что это не имеет значения. Но это имело значение.
Она обворожительно улыбалась на всем пути к главному вестибюлю, обменялась воздушными поцелуями с Моникой и Аннабел, скользнула губами по отцовской щеке, пожелала спокойной ночи Доминику и Эрону, затем грациозно уселась в свой «бентли».
Бенет вырулил к выезду на главную улицу, подождал просвета в потоке транспорта и быстро прибавил скорость.