"Господи, Боже мой! — в ужасе прошептал он вслух под повязкой. — А вот и пропавшая экспедиция"!
С десяток мертвецов, опираясь друг о друга боками, казалось, мирно грелись на солнышке. От лиц мало что оставалось. Зеленоватые, с коричневыми вздутиями на месте губ и глаз, одинаковые маски.
Усилием воли Отто отвёл взгляд.
Не приближаясь к покойникам, непослушными ногами он обошёл кошмарную "ромашку" по дуге, вышел на наветренную сторону, прошёл ещё шагов тридцать, и мешком осел на траву.
"Там русский дух, там Русью пахнет…"
Когда он пришёл в себя, в окружающем мире ничего не изменилось. Небо не упало на землю, и облака, как и вчера, как и тысячу лет назад, неторопливо плыли в вышине, покорные воле ветра.
"Но это невозможно. Этого не может быть"!
Хотя солнце изо всех сил старалось успеть выполнить свою дневную работу, в глазах Отто стояла ночь.
"Что-то многовато для одного дня, ты не находишь, Господи"?
Он стащил с головы платок и вытер им лицо.
Ему надо было отдышаться. Надо было собраться с духом. Надо было собрать всё своё мужество, чтобы вернуться туда. К ним. К тем, кто теперь вечно будет смотреть ему в затылок.
В конце концов, это могла быть другая экспедиция. Или всё-таки экспедиция та самая, но погибли не все, кто-то же должен уцелеть.
Всегда находится кто-то самый осторожный, кто всегда начеку, кто успевает первым почувствовать опасность, убежать, забиться в какую-нибудь щель и там, в этом неприметном, затянутом паутиной укрытии отсидеться и спасти свою жизнь.
Катерина была очень осторожной.
Ведь она должна была спасти не одну жизнь, а две.
Отто с судорожным всхлипом втянул в себя воздух. Он разрезал перед собой дёрн, достал новый платок и старательно смочил его водой.
"Ну что ж, — подумал он. — Пришло время мёртвым хоронить своих мертвецов".
Яркая полная луна назойливо лезла в глаза, затмевая своим светом пламя костра. Было большой неблагодарностью попрекать её за это. Была бы ночь хоть чуточку темней, я бы ни за что не нашёл этот "оазис". А находка, скажу я вам, весьма удачна: камни прилегают друг к другу столь плотно, что в естественной впадине их нагромождения без труда удалось развести огонь.
Из широкой полосы коры, срезанной с ближайшего дерева, я изготовил вполне приличную посудину. У подножия валунов почти на ощупь разыскал с десяток тяжёлых окатышей, с кулак величиной, и, раскалив их в костре, сумел довести воду в своей импровизированной кастрюле до кипения. Услышав бормотание кипящей воды, бросил в "кастрюлю" две таблетки спецпитания, и долго, не спеша, помешивал варево. Но в перемешивании не было необходимости. Они бы и так растворились…