С Садовой, цокая подкованными копытами, вылетел лихач. В коляске сидело несколько расхристанных краснолицых мужчин и растрёпанных залапанных девиц. Весёлая компания горланила вразнобой нечто малоразборчивое, но громкое. Купечество гуляло во всю ширь русской души, так, как оно понимало настоящую гульбу: с морем шампанского, с песнями, с кафешантанными девками, с криками и с бешеной скачкой по гулким булыжным мостовым.
Всё дальнейшее произошло настолько стремительно, что глаз не ухватил деталей случившегося. Бежавшая через дорогу цыганка и высекавший подковами искры громадный всхрапывающий жеребец встретились на середине улицы. Кучер не смог сдержать стремительного разбега; конь сбил гадалку широкой грудью, подмял, прошёлся по бессильно упавшему телу всеми четырьмя копытами; и коляска замерла, упершись задними колёсами в смятую человеческую фигуру в цветастой юбке — передние перекатились через сбитую женщину.
Закричали люди. Кучер ошалело крутил головой (то, что он вдребезги пьян, было заметно даже издали), разинув рот и выпучив осоловевшие глаза. Кто-то из седоков замысловато выругался и полез за кошельком, сетуя на прерванное развлечение и надеясь по привычке уладить неприятность деньгами.
Андрей с Наташей и сами не заметили, как оказались рядом с остановившейся коляской — первыми из всех прохожих. Цыганка лежала под колесом лицом вверх, какая-то нелепая, словно сломанная кукла. Глаза её уже остекленели, а из уголка губ на шею и грудь сбегала тонкая кровяная струйка. Наташа зажала рот ладошкой, давя невольный вскрик.
К месту происшествия спешил, придерживая левой рукой шашку, ражий городовой, и на лице его ясно читалось предвкушение мзды.
До дома Наташи молодые люди добрались в молчании, и даже их прощальный поцелуй отдавал горечью. Между мичманом и девушкой поселилась тень тайны, и от тайны этой веяло холодом, которого юность не понимала и не принимала.
* * *
На прорыв двинулись все лучшие силы Тихоокеанской эскадры — шесть броненосцев и четыре крейсера (кроме «Баяна», незадолго до этого повреждённого при подрыве на мине). У Того было восемь тяжёлых кораблей (четыре броненосца и четыре броненосных крейсера) и значительное количество лёгких крейсеров и миноносцев. Однако по непонятному замыслу японского адмирала в бою участвовал лишь первый броненосный отряд из шести единиц (броненосцы «Микаса», «Асахи», «Фудзи», «Сикисима» и броненосные крейсера «Кассуга» и «Ниссин»). Остальные корабли блокадного флота во время боя держались вне сферы огневого контакта и на ход и исход сражения никак не влияли. У Витгефта имелись реальные шансы на успех — противник обладал бОльшим эскадренным ходом, однако в дуэли шесть против шести у русских было преимущество в тяжёлой артиллерии.