На руку атакующих сыграла ошибка в выборе приоритетов каймакама, возглавившего сопротивление агрессии после гибели великого визиря. Ему не хотелось стать градоначальником без города, но сил на уничтожение казаков у него не было. Поэтому он направил все свои усилия на защиту уважаемых граждан, в кварталы которых ворвались черкесы. Добавили ему головной боли и магрибские пираты. Потерявшие свои корабли, здорово прореженные огнём пожаров, они вместо помощи в защите города сами принялись его грабить. Вероятно, сработал разбойничий инстинкт. Градоначальник не знал, насколько он выиграл от законопослушности горожан (янычары и пираты — не в счёт). Живи в его городе гордые афроамериканцы… и казаки с янычарами при таких пожарах не понадобились бы. Жители же Стамбула паниковали, бежали кто куда, гибли тысячами, но лишь небольшая их часть решилась воспользоваться моментом и под шумок что-нибудь прихватизировать.
Сосредоточение подходящих подкреплений и организуемого в городе ополчения на борьбе с черкесами и магрибским пиратами объяснялось ещё и тем, что именно в районах ими разграбляемых было наиболее шумно. В районе Сераля слышалась лишь редкая перестрелка, и посланцы от валиде-ханум с середины ночи каймакама беспокоить перестали. Откуда ж ему было знать, что их элементарно перехватывают? У него и без султанского гарема голова кружилась от множества забот, одна другой головоломнее.
Между тем, редкая перестрелка была для защитников Сераля совсем не безобидной. Янычары, стоявшие на стене, были прекрасно видны в свете пожарищ и ночью. То там, то тут они после казацких выстрелов летели вниз. Сами же казаки прятались в тени домов, заметить их стало возможно только после рассвета. К тому времени несколько сот янычар отправились со своих позиций прямо к гуриям. Долгожданный рассвет стражам гарема облегчения не принёс. Помощь не шла, а проклятые казаки отошли на пару сотен шагов, куда даже «янычарки» добивали без всякой гарантии точного попадания, и начали расстреливать турок оттуда. Пули Дрексллера для гладкостволок и Минье для винтовок позволяли точно стрелять с куда большего расстояния, чем обычные шарообразные, применявшиеся тогда во всём мире. Янычары мужественно гибли, но позиций на стене не бросали, понимал, что стоит численно превосходящим их казакам ворваться на стену, и они обречены.
Полноценная, с истериками и визгом, паника разгоралась в гареме всё сильнее. Попытки евнухов, самих чрезвычайно испуганных, навести среди женщин хотя бы подобие порядка, к успеху не приводили. Крик и визг не способствовали спокойствию защитников, продолжавших нести серьёзные потери чуть ли не ежеминутно. Стена ограждавшая Сераль, для полноценных боёв не предназначалась. Казаки же заминировали подножие стены в трёх местах. Взрывы образовали бреши, хоть и небольшие. Руководитель обороны, бостанджибаши — начальник охраны султанских дворцов и садов, бросил на их прикрытие последние резервы. Которые были забросаны гранатами и быстро, почти поголовно уничтожены. Чугунные гранаты с взрывчаткой — для запалов Аркадий не пожалел капсюлей из патронов к ТТ — поставили жирный крест на организованной обороне. Начались резня и добивание уцелевших. Специально предупреждённые, что за милосердие будут уничтожены сами, казаки резали всех. Беспощадно.