Кэрри просто бесновалась в его объятиях. То, как она вела себя прошлым вечером, не шло ни в какое сравнение с происходившим сейчас. Трепеща от желания, Кэрри вцепилась пальцами в футболку на его груди и поднялась на цыпочки, чтобы достичь губ. А Пол обеими руками прижал ее к себе и крепко уперся расставленными ногами в пол, стремясь, чтобы она во всей полноте ощутила состояние своей отвердевшей плоти. Кэрри застонала. Ее губы раскрылись навстречу Полу, и их сладостная податливость на миг затмила ему разум.
Она была мягче разогретого воска в его руках, на вкус казалась слаще меда и пахла весенними цветами. Вудс понимал, что сейчас может получить все, чего только пожелает, и он брал, брал без всякого стеснения. Ему хотелось всего. Ее поцелуев, тела, страсти.
Он прикасался к ее упругой груди, животу, к треугольнику золотистых волос меж бедер. Однако этого было недостаточно. Ему хотелось проникнуть в ее тело, в горячую влажную глубину, и сила этого желания была так велика, что он не мог ждать, пока они доберутся до кровати или, на худой конец, до ковра. Вудс словно умирал от голода, и только Кэрри могла насытить его.
— Пол, — всхлипнула она, — пожалуйста…
Эта страстная мольба явилась для него последней каплей. Он крепко прижал Кэрри к стене, его пожирало желание.
— Сейчас, — сдавленно шепнул он, дрожащими пальцами расстегивая молнию на джинсах и высвобождая свою разбухшую плоть.
— Да, да, да… — повторяла Кэрри, словно в забытьи.
Она громко вскрикнула, когда Пол резко вошел в нее. Спустя мгновение он ощутил, как ее мышцы конвульсивно сомкнулись вокруг его твердой плоти. В этот миг Кэрри снова вскрикнула, тем самым ввергая в неистовство не только Пола, но и себя саму. И он понимал, что это только начало.
Когда Пол вновь обрел способность дышать, он взял лицо Кэрри в ладони и припал к ее раскрытому рту. Потом подхватил ее под ягодицы — она обвила его руками и ногами и прижалась губами к шее — и понес вверх по широкой мраморной лестнице в комнату, оказавшуюся, к счастью, спальней. Окна здесь были скрыты за бархатными шторами. В благодатном полумраке он опустил Кэрри на широкую постель — в этот момент им пришлось разомкнуть объятия — и быстро сбросил с себя одежду. Затем лег рядом с Кэрри.
Он приказал себе не спешить. Ему хотелось сначала медленно и нежно исследовать все заветные уголки женского тела, прикосновения к которым доставили бы Кэрри наивысшее наслаждение. Пол жаждал увидеть, как потемнеют ее прекрасные голубые глаза, как она задрожит от прилива страсти. Но при виде того, как она лежит в разорванной до пояса сорочке, подол которой разметался по постели подобно лепесткам диковинного цветка, с такими яркими, припухшими от его поцелуев губами, все благие желания покинули Пола.