Теперь она сама по доброй воле льнула к нему, дразня и возбуждая. Франклин ощущал напор ее грудей, легкое покачивание бедер. В ушах у него звенело, он снова позвал ее, глухо и хрипло, рывком выдернул из-под брюк футболку и просунул руки под ткань, наслаждаясь шелковистостью разгоряченной кожи.
— Франклин, — зашептала она прямо ему в губы, и звук собственного имени в ее устах прогнал остатки здравого смысла.
— Да, да. Это я, я…
Ладонь его легла на ее грудь. Джессика выгнулась, подалась вперед, наслаждаясь каждым прикосновением. О, эта шершавая, мозолистая ладонь! Кончики пальцев скользнули по затянутому в кружево соску — и все ее существо стало таять, точно воск под солнцем.
— Пожалуйста, — лепетала она. — Франклин, пожалуйста…
А он застонал, просунул ладони под пояс ее джинсов, и пальцы его легли на упругие ягодицы, заставляя девушку приподняться на цыпочки, притягивая еще ближе. Нервы, мышцы, сердце — все трепетало в едином порыве страсти. Да, думала она, да, о, да!
— Ах ты, сукин сын!
Разгневанный вопль и удар хлыста прозвучали почти в унисон. Франклин непроизвольно дернулся. Джессика открыла глаза… и взгляду ее предстало разъяренное лицо отчима.
Франклин отреагировал мгновенно. В нем тотчас же пробудился «трудный подросток». Он оттолкнул Джессику к стене, развернулся, набычился, сжал кулаки… и ударил. Гриффит Уинстон качнулся назад. Франклин тряхнул головой, взревел, снова ринулся на врага. Но теперь алая пелена перед глазами слегка расступилась, и он разглядел противника. Да это же седовласый старец с физиономией, похожей на печеное яблоко!
— Черт! — в сердцах выругался он, опуская кулаки. — Охолони малость, дедуля! Не могу же я драться со стариком!
— А ты попробуй! — Гриффит размахнулся, и на сей раз уже Франклин едва устоял на ногах. Вот уж не ждал он от старикана подобной прыти!
И что прикажете делать? — думал Крэгг, уворачиваясь от нового удара. Стоять сложа руки, позволить исколошматить себя или войти в историю как победитель столетнего патриарха?
— А ну, дерись! — прорычал Гриффит. — Я тебя так отделаю, что свои не узнают!
— Прекратите! — Хрупкая светловолосая женщина бежала к ним через двор, на ходу вытирая руки о передник. — Прекратите сейчас же!
— Дора, не вмешивайся!
— Она права, — поддержала мачеху Джессика. — Хватит!
Франклин демонстративно поднял руки: сдаюсь, дескать.
— Послушайте, — примирительно начал он. — Это ж курам на смех. Я вас лет на тридцать моложе.
— Да побольше, пожалуй, — ответил Гриффит. — Но если думаешь, я исповедую правило «маленьких не обижать», так это ты ошибся.