Миссис Тэйлор провела ее в гостиную, и Лиз воочию убедилась, почему эта комната так не нравится Артуру: огромная, обставленная дорогой мебелью с ярко-красной обивкой, она выглядела просто вульгарной. Лиз присела на краешек кресла.
— Я принесу вам кофе, — сказала миссис Тэйлор и вышла.
Лиз почувствовала, что нервы ее на пределе.
Дверь открылась, и в комнату вошла высокая молодая женщина. Она, очевидно, только что приняла душ: на ней был черный в цветах шелковый халат, волосы, черные длинные влажные волосы свисают прядями… Лиз сразу узнала — Ирма Янг!
Ирма удивленно взглянула на Лиз и осмотрела ее с ног до головы. Потом сказала немного грубоватым для такой красивой женщины голосом:
— А, вы, должно быть, гувернантка из агентства! Я знаю, Артур обращался туда. — Она подошла поближе и села в кресло, закинув ногу на ногу. От нее пахло дорогими кремами, она вообще производила впечатление очень ухоженной женщины. — Вы — шведка? Мистера Крейга нет дома, но мы можем поговорить и все решить без него. Я — мисс Янг, невеста мистера Крейга. Мы собираемся пожениться на следующей неделе.
Лиз почувствовала, как пол уходит из-под ног, перед глазами все поплыло.
Ирма Янг между тем прошла к секретеру и достала оттуда блокнот и карандашик.
— Ближе к делу, — поторопила она. — Вы принесли ваши документы и рекомендации? Можно взглянуть? Я хочу проверить, подходите ли вы нам или нет. Если нет, не стоит беспокоить мистера Крейга.
Лиз с большим трудом встала, взяла свою сумку и как во сне пошла к двери. Обернулась и сказала каким-то чужим голосом:
— Да, не стоит беспокоить мистера Крейга…
Она не помнила, как вышла из квартиры, спустилась в лифте и покинула дом. Скорее, скорее на улицу, смешаться с толпой, чтобы никто не узнал ее! Неподалеку на Кенсингтон-сквер стоял автобус — Элизабет без лишних раздумий вошла в открытую дверь. Какая разница, куда он идет, главное, уехать отсюда побыстрее.
Через полчаса она пришла в себя: автобус остановился у большого магазина, хорошо знакомого Лиз. Она вышла и направилась прямо туда. Там есть кафе, в котором можно посидеть и успокоиться. А заодно подумать, что делать дальше.
Самое разумное — поехать домой, забыть обо всем и жить прежней жизнью. Но прежней жизнью она теперь жить не сможет и не вынесет одиночества. Нет, домой ехать нельзя. Все эти мысли просто замучают ее. Тогда — что? Найти маленький отель? Лиз в отчаянии сжала виски руками: от сознания полной безысходности, от острого чувства одиночества она сходила с ума. Слезы градом лились по щекам, и она открыла сумочку, чтобы достать носовой платок. Там лежало письмо Додди Майлса. Набирая номер, указанный в письме, Лиз молилась, чтобы только они уже вернулись из Шотландии.