— Дирк. Дирк Монтроуз. — К нему подошла хорошенькая черноволосая молодая женщина и тесно прижалась, скользнув губами по щеке. — Ты дьявол. Твоя мать даже не сказала мне, что ты сегодня будешь здесь.
— Она не знала, Карин. Это сюрприз.
Глаза девушки радостно вспыхнули.
— Ты хочешь сказать, что вернулся только сегодня?
Дирк кивнул:
— Только что с лондонского рейса. — Ложь далась ему без труда. К черту, все равно никто ничего не узнает.
— Надеюсь, иногда я смогу тебя видеть. Ты знаешь, где я живу. — Она жестом собственницы опустила ладонь на его руку.
Дирк наклонил голову и прижался губами к ее уху.
— Поверь, я не забыл. Позвоню.
— Обещаешь? — Она игриво шлепнула его, когда он уже уходил прочь.
Не только глаза Карин следили за Дирком, пока он пробирался сквозь толпу своих старых друзей. Еще несколько женщин наблюдали за его продвижением с явным интересом. Его идеально правильные черты лица, сильный загар и позолоченные солнцем, мягко вьющиеся волосы придавали ему вид калифорнийского золотого мальчика.
— Дирк! Не верю своим глазам. — Мать бросилась ему в объятия и прижала к себе, крепко и долго обнимала. Затем отстранилась, чтобы вглядеться в его красивое лицо. — Почему не предупредил, что приедешь?
— Хотел тебя удивить. — Обнимая одной рукой мать за плечи, он протянул другую отцу.
— Похоже, ты долго был на солнце. — Сидней пожал его руку.
— На юге Франции. Надо было попрощаться с друзьями. — Он повернулся к Мэтту: — Удивлен, что вижу тебя здесь. Я думал, эти голливудские вечеринки не в твоем вкусе.
— Не в моем. — Мэтт пожал руку Дирка, отметив затуманенные глаза, которые не могли стать ясными даже при помощи всех в мире глазных капель. — Ты насовсем вернулся домой?
Дирк пожал плечами, глядя сверху вниз на мать, все еще прижимающуюся к его плечу.
— Это будет зависеть от обстоятельств.
— Каких? — Мэтт поймал себя на том, что прикидывает, зачем Дирк приехал домой на этот раз. Вероятнее всего, из-за денежных затруднений. У Дирка всегда денежные затруднения. Не существовало такой суммы, которая его бы удовлетворила. Большинство людей подумали бы о работе, но Дирк всегда считал, что легче выудить деньги у матери. Когда речь шла о сыне, Элиза становилась слепой. Он не мог поступать плохо. А Сидней уже много лет назад бросил попытки разубедить ее в этом. Сидней Монтроуз, известный тиран в своей съемочной группе, не мог сравниться с женой в решимости, когда дело касалось Дирка.
— Подвернется что-нибудь интересное или нет.
— Например? — спросил Сидней.
Дирк пожал плечами.
— Я подумываю, не попробовать ли себя на поприще актера, — сказал он матери.