— Более того, поскольку я считаю, что посещения женщины с таким моральным обликом, как у мисс Кордей, может неблагоприятно повлиять…
Алекс осознала, что суд хочет не позволить ей даже видеться с Кипом. Тетка и дядя получат полную власть над жизнью Кипа, и никто не будет знать, если они его обидят, и никому не будет до этого дела. Этот кошмар никогда не кончится.
— Поэтому суд постановляет…
Судья замолчала, так как в дверь зала заседаний ворвался молодой человек в военной форме.
— Полиция, удалите…
— Ваша честь, — заговорил молодой человек, шагая к кафедре. — Мое имя — Винсент Кордей-младший. Хоть мне и стыдно признать это, эти люди, Винс и Бернис Кордей, — мои родители. Я не видел их с тех пор, как в восемнадцать лет убежал из дома и стал военным, чтобы избавиться от них. Я здесь сегодня только для того, чтобы не допустить, чтобы кто-то еще вынужден был пройти через все те муки ада, от которых мне в конце концов удалось спастись.
В зале заседаний воцарился хаос. Некоторые репортеры ринулись к выходам, надеясь опередить другие информационные источники и первыми передать скандальную новость, а фоторепортеры в это время боролись за возможность сделать самые выразительные снимки. Винс и Бернис злобно спорили со своим адвокатом, который в конце концов разгневанно удалился. Судья снова и снова стучала молотком, призывая восстановить порядок, затем, отчаявшись, приказала полицейскому очистить зал от всех зрителей.
Все это время Алекс и Кип стояли, крепко обнявшись, по их щекам текли слезы. Подобно ангелу-хранителю рядом стоял Мэтт, сдерживая репортеров и фотографов.
— Я все еще не могу в это поверить. — Алекс взглянула на младшего брата, уснувшего в кожаном кресле частного реактивного самолета, который нанял Бадди, чтобы доставить их в Лос-Анджелес.
— Поверь, сладкие губки, — Бадди поднял стакан с перье в молчаливом тосте, — никогда не забуду выражение их лиц, когда сын Винса и Бернис стоял в суде и обвинял их в том, что они всю жизнь жестоко с ним обращались. Это была блестящая работа, Джейсон.
— Это не моя идея. — Потягивая свой напиток, адвокат расслабился впервые за много дней. — Мэтт позвонил мне среди ночи и высказал предположение, что среди морских пехотинцев может найтись человек, который сможет подтвердить рассказы Кипа о жестоком обращении с ним. Судья не хотела поверить маленькому мальчику, но едва ли она могла не обращать внимания на слова лейтенанта морской пехоты. Его показания все изменили.
— Откуда ты узнал? — спросила Алекс.
— Действовал наудачу, — ответил Мэтт. — Мы понимали, что Кип им был нужен для получения дохода от страховки. Мы не могли знать наверняка, подвергался ли Винс-младший жестокому обращению или нет, хотя обычно такие вещи повторяются.