Когда они ушли, он пошел к эстраде и остановился у ступеней.
— Я не поверил своим глазам, когда увидел вас на сцене. Думал, мне это чудится.
Алекс сглотнула.
— Я настоящая.
Он до боли ясно ощущал это.
Протянул руку, и она ухватилась за нее, спускаясь с эстрады. С каждым ее шагом Мэтт ощущал внутри толчок. Черное расшитое бисером платье обтягивало ее тело, словно вторая кожа. При каждом движении разрез на юбке распахивался, открывая ее бедро. Но, несмотря на вызывающую сексуальность наряда, невинность, которую он почувствовал в ней с первой встречи, бросалась в глаза.
Алекс остановилась перед ним и отпустила его руку. Он вдохнул тонкий аромат жасмина, ощущая ее так, как ни одну женщину до нее.
— Я видел ваше выступление как-то вечером в Голливуде, в «Поцелуе».
— Знаю. — Легкая дрожь охватила ее при мысли о том, что он сидел в темноте, вне лучей прожекторов, смотрел и слушал. Разделял ее интимные чувства и тайные мысли. — Видела ваши снимки. Похоже, вам в конце концов удалось меня сфотографировать, с разрешения или без него.
— Вы были бы против?
Она усмехнулась:
— Как я могу? Ведь благодаря вашим снимкам мы получили эту работу.
— Правда? — улыбнулся он. — Тогда я рад, что смог помочь.
— Вы сегодня опять снимали?
— Нет. У меня нет с собой фотоаппарата.
Ему не нужен фотоаппарат. Ее образ так четко запечатлен в его памяти.
— Тогда зачем вы здесь?
— Дела.
Алекс почувствовала, как забилось ее сердце. Всего на мгновение она позволила себе поверить в то, что он пришел повидать ее. Но немедленно прогнала от себя эту глупую мысль.
— Вы есть хотите? — спросил Мэтт.
Она снова сделала попытку улыбнуться:
— Умираю от голода.
— Хорошо. Я знаю одно местечко, где готовят лучшие рыбные блюда в городе. — Он снова взял ее за руку и повел к выходу.
— Вам не кажется, что я несколько неподходяще одета?
Он озорно улыбнулся:
— Там, куда мы идем, никто этого не заметит.
Алекс понимала, что наступил момент, когда она должна будет протестовать. И все же почему-то не смогла решиться и позволила ему провести себя по коридору к выходу из клуба. Когда они вышли во двор, она заметила гольф-карт[1], в котором лежали одеяло и корзинка для пикника.
— Ваше? — спросила она.
— Вообще-то это принадлежит отелю.
— А вы случайно велели им все приготовить и ждать вас.
— Да нет. Просто позвонил по телефону. — Он улыбнулся еще шире, помогая ей сесть, затем забрался сам и тронул карт с места.
Они молча ехали вдоль пустынного пляжа. Достигнув косы, выдающейся в море, Мэтт остановился.
— Устроимся поудобнее, — пробормотал он, снимая туфли и смокинг. Закатав рукава шелковой рубашки, он выбрался из карта и разостлал на песке одеяло. Затем достал огромную корзинку и поставил ее в центре.