Нигилистическую трилогию завершил в 1960 г. стилизованно-исторический, пародийный роман воспитания. Герой его — реальное лицо, американский поэт-иммигрант XVIII в. Эбенезер Кук, и роман носит название его поэмы 1708 г. «Торговец дурманом» (The Sot-Weed Factor). Поругание невинности и осмеяние возвышенных устремлений героя, преображение эпического замысла в сатирический, а истории в «круговую метафору» (allround metaphor) — таков сюжет псевдоэпопеи Барта о колониальном освоении Америки. Раблезианский стиль романа создает трагикомическую атмосферу, обеспечивает игровую многозначность явлений.
Роман «Козлоюноша Джайлз» (Giles Goat-Boy, 1966) впервые принес Барту читательский успех. Это многослойное «переписывание» антропоцентристского варианта истории человечества, которая объясняется как недоразумение с точки зрения «цивилизации компьютеров». Текст романа представляет собой якобы запись надиктованного компьютеру жития-евангелия (героя, объединяющего в себе человеческий, животный и машинный лик), трижды отредактированного и кое-как приведенного в соответствие с людским пониманием. Тот «космический университет», которым в романе видится вселенная, представляет, по сути дела, компендиум комических соответствий между действительными историческими событиями и их пародийными, «демаскирующими» объяснениями. «Козлоюноша Джайлз» — своего рода антитеза «Поминкам по Финнегану» Дж. Джойса: это обозрение возможных истолкований мировой истории «с высоты» 60-х гг. XX в., причем демифологизация и новая мифологизация образуют нерасплетаемую общность. «Евангелие от Джайлза» — универсальная пародия, со всеми вытекающими последствиями.
«Затерянные среди забав» (Lost in the Funhouse, 1968) — сборник, включающий псевдоисторические и мифологические художественные опыты, из которых самые содержательные — «Эхо» и «Менелаиада». Они оказались зародышем трехчастной книги «Химера» (Chimera, 1972), где перелицовка (псевдоактуализация) сказочно-мифологических сюжетов путем введения в них сказителя, реорганизующего внутреннюю форму (а тем самым и содержание), становится разрушительным принципом повествования.
В эпистолярном романе «Письма» (Letters, 1979, Нац. кн. пр.) в переписку вступают персонажи существующих и ненаписанных романов Барта; облик персонажа исчезает, и остается лишь его «голос», художественный «вымысел» полностью устраняется: действительны лишь отношения между художественными вымыслами. Недостоверность происшествий (сюжетная энтропия) достигает предела: автор замыкается в собственном творчестве и утрирует до предела его условности. «Письма» — своеобразный итог «преодоления» и пародийного «спасения» романа, хрестоматия творческого кризиса, тупик нравственного и мировоззренческого релятивизма. По сути дела, лишь перепевом прежних экзистенциально-абсурдсистских мотивов явился и очередной роман Барта «В отпуске» (Sabbatical: A Romance, 1982), где похождения университетского профессора и его жены представлены как авантюрный сюжет бесплодных «поисков себя».