Воспитывали великих княжон строго, но достаточно разносторонне. Кроме необходимого знания нескольких европейских языков — французского, языка просвещенной Европы; немецкого, родного языка их матери, им читали курсы математики, политической экономии, истории и географии.
Конечно, их обучали музыке, танцам, верховой езде и хорошим манерам, все они прекрасно рисовали. Екатерина же даже занималась, по примеру матери, гравированием, а кроме того прекрасно владела не слишком тогда распространенным в высшем свете России английским, и хорошо говорила и писала по-русски, что для женщин из высшего общества в конце XVIII века было большой редкостью.
И английский, и русский языки преподавала ей фрейлина Алединская, хотя и императрица, и графиня Ливен, не были от этого в восторге. И уж совсем непонятным было для них то, что Екатерина самостоятельно овладела латынью, что для барышни ее положения было уже почти неприличным. Но Като, как обычно, настояла на своем. И ее оставили в покое, тем более, что императорской семье приходилось решать куда более серьезные проблемы.
1802 год явил петербуржцам новую королеву красоты, а императорской семье — очередной трагический скандал, результатом которого стал окончательный разрыв Великого князя Константина и его супруги. Но перед этим произошла история, потрясшая не только Петербург — чуть ли не всю Европу.
Из всех четырех сыновей Павла I более других походил на отца внешностью и нравом второй — Константин, чье сумбурное отречение от царствования впоследствии стоило России бунта декабристов, а пока приносило непрерывные тревоги его брату-императору и матери — вдовствующей императрице. Константин не переносил отказов, любой его каприз должен был исполняться немедленно, а в отношениях с женщинами был совершенно необуздан.
И вот среди созвездия петербургских красавиц ярко заблистала очаровательная жена состоятельного французского негоцианта месье Араужо, приехавшего в Россию поторговать и поправить свои пошатнувшиеся дела. Константин Павлович, которому в ту пору шел двадцать третий год, не замедлил обратить благосклонное внимание на молодую женщину. Однако ни прямые намеки на чувства, переполнявшие сердце его высочества, ни долгое и настойчивое ухаживание ни к чему не привели.
Великий князь, истомленный страстью, ежедневно посылал адъютанта с букетами цветов, подарками, но красавица оставалась холодна и неприступна. Константин пребывал в недоумении — до сих пор ему не доводилось иметь дело со столь несговорчивыми особами, ибо титул великого князя и наследника престола с легкостью отворял двери в спальни самых строгих фрейлин. Да и внешностью его бог не обидел.