Короче говоря, левая предлобная доля, по-видимому, является частью нервной цепи, которая может выключать или по крайней мере умерять все эмоции, кроме сильнейших всплесков негативных. Если миндалевидное тело часто действует как экстренный пусковой механизм, то левая предлобная доля, похоже, составляет часть мозгового выключателя эмоций, выводящих из душевного равновесия: миндалевидное тело предполагает, а предлобная доля располагает. Эти предлобно-лимбические связи играют решающую роль в умственной жизни, выходящую далеко за рамки тонкой настройки эмоций; они необходимы для управления нами в процессе принятия решений, которые имеют наибольшее значение в жизни.
Согласование эмоций и мышления
Соединения между миндалевидным телом (и соответствующими лимбическими структурами) и неокортексом представляют центр сражений или основу договоров о сотрудничестве между головой и сердцем, то есть между мыслью и чувством. Такая схема объясняет, почему эмоции оказываются столь губительными для плодотворного мышления как в смысле принятия разумных решений, так и просто способности ясно мыслить.
Возьмем, к примеру, способность эмоций срывать сам процесс мышления. Неврологи придумали специальный термин «оперативная память» для обозначения емкости (объема) внимания, которая позволяет удерживать данные, необходимые для завершения поставленной задачи или решения насущной проблемы, будь то идеальные черты архитектуры дома, которые ищет некто, колеся по разным проспектам большого города, или элементы задачи на логическое мышление на экзамене. Предлобный кортекс составляет отдел головного мозга, ответственный за оперативную память. Однако наличие цепей, идущих от лимбической системы к предлобным долям, означает, что сигналы сильной эмоции — тревоги, гнева и т.п. — могут создавать невральные помехи, лишая предлобную долю возможности поддерживать оперативную память. Именно поэтому мы, потеряв душевное равновесие, говорим, что «никак не можем собраться с мыслями», и по этой же причине постоянный эмоциональный дискомфорт обычно приводит к ослаблению умственных способностей у детей, снижая их обучаемость.
Подобные нарушения умственных способностей, если они к тому же не слишком серьезные, не всегда выявляются во время теста на определение коэффициента умственного развития, хотя их обычно без особого труда обнаруживают в процессе целевых нейропсихологических измерений, или они проявляются постоянным возбуждением и импульсивностью ребенка. Подтверждением тому стали результаты исследования, проведенного в одной из начальных школ с использованием таких нейропсихологических тестов: у мальчиков, которые, имея коэффициент умственного развития выше среднего уровня, учились тем не менее плохо, было обнаружено нарушение функционирования лобной зоны коры головного мозга. Они к тому же были импульсивными и беспокойными, часто бывали разрушительными и попадали в беду, что наводило на мысль о неправильном предлобном контроле за лимбическими порывами. Несмотря на свой умственный потенциал, эти мальчики подвергались опасности столкнуться на жизненном пути с такими проблемами, как неуспеваемость, алкоголизм и преступность, и отнюдь не по причине их умственной неполноценности, а из-за того, что у них нарушен контроль за их эмоциональной жизнью. Эмоциональный мозг, совершенно независимо от этих кортикальных зон «выдоенный» в смысле информации во время тестов на определение коэффициента умственного развития, сдерживает гнев точно так же, как и сочувствие. Эти эмоциональные цепи формируются переживаниями на протяжении детства, а мы на свой страх и риск полностью отдаем такие переживания на волю случая.