– Велением любви, – обратился он к ней. И упал на колени. – Нежная Аврора, узри меня повергнутого ниц перед тобою…
– Не ниц вы вовсе, – укоризненно ответствовала она. – Истинное «ниц» – быть распростертым мордой вниз…
– Брякнуться, стало быть, она имеет в виду, ваша светлость, – выкрикнула какая-то шлюха.
– Мне следует сотворить хоть что-нибудь во имя моей богини, – воскликнул он, перекрывая хриплый хор предложений, поступавших от мужских представителей публики, по части различного рода действий, которые он мог бы совершить при своем теперешнем положении. Он убьет их позже, решил Вир. – Я только жду вашего позволения подняться с сей презренной земли. Только прикажите, и я воспарю душой и присоединюсь к вам в небесных сферах. Позвольте пить амброзию с медовых уст и скитаться по сладкой бесконечности вашего небесного тела. Позвольте умереть в восторге, целуя ваши… ножки.
– «О стыд! Где твой румянец?» – Жестом указывая на него, в то же время окидывая взглядом зрителей, она продолжила: – Плетет небылицы, что, дескать, боготворит, однако же послушайте его. Он смел запачкать мои уши речами о губах, о… о…, – ее передернуло, – поцелуях.
И бросилась прочь, шурша ворохом юбок.
Его захватила игра, но Вир не столь увлекся – или не столь был пьян, как она считала – чтобы позволить ей легко ускользнуть. Почти также быстро, как она сбежала, он вскочил на ноги и ринулся за ней.
Вир увидел, что грядет некое столкновение.
Гренвилл кинулась в другую сторону и помчалась к рыночным столбам, оглядываясь через плечо. А в то же самое мгновение из тени колонн ей навстречу, торопясь, вышла особа в черном сверкающем драгоценностями наряде.
Хоть он и крикнул в тот момент «Берегись!», его Аврора врезалась в женщину, швырнув ту прямо на столб.
Он настиг их прежде, чем они окончательно пришли в себя, и оттащил драконшу прочь.
– Смотри, куда прешь, жердь потаскушная, – завизжала женщина в черном.
Это была Корали Бриз. Вир бы за две сотни метров распознал эти визгливые ноты.
– Все моя вина, – быстро сказал он, удерживая взгляд на парочке громил, следующих позади нее. – Любовная ссора, знаете ли. Она так злилась на меня, что ничего не видела под ногами. Но вам ведь теперь лучше, не так ли, мое солнце, луна и звезды? – осведомился он у Авроры, поправляя ее сползший на бок тюрбан.
Она оттолкнула его руку.
– Тысяча извинений, мисс, – сокрушенно обратилась она к Корали. – Надеюсь, я не причинила вам вреда.
Вир готов был поставить полсотни соверенов, что к сводне не обращались «мисс» лет десять, если вообще когда-либо так обращались. Он также был готов поспорить, что Гренвилл прекрасно разглядела тех двух скотин и благоразумно решила пойти на попятную.