Затем уголком глаза Марионетта заметила Микки. Он сидел за столом у окна, наполненного сигаретным дымом кафе, где кроме него находилось еще много народу. За его столиком она разглядела также очкастого Питера Трэвиса и блондинку Вики, певичку, с которой она познакомилась в клубе «Черная кошка» и которая, как она решила, была подружкой Микки. Марионетта остановилась, как парализованная, не в состоянии отвести взгляд от окна. Эти трое шутили и шумно спорили. Микки Энджел в своем старом синем свитере курил и смеялся над тем, что рассказывал Питер Трэвис. Неожиданно он заметил стоящую у кафе стройную молодую женщину в дорогом пальто. Она машинально подняла руку, чтобы закрыть лицо. На секунду их взгляды встретились. Затем Микки подчеркнуто безразлично отвернулся, наклонившись, чтобы дать Вики прикурить, и засмеялся вместе со всеми над какой-то шуткой. Когда через несколько секунд он снова взглянул в окно, молодая женщина исчезла.
Такси подъехало к дому номер двадцать четыре на Эндикот-гарденс в семь часов. Уже стемнело, на каштаны опустилась прохлада. Марионетта выглянула из машины, и сердце ее упало. В окнах горел свет, значит, муж дома.
Она расплатилась с водителем и с бьющимся сердцем прошла по дорожке к дому. Никогда нельзя знать заранее, в каком Барти настроении. Иногда он разыгрывал из себя идеального мужа, заботливого и почти душевного; в другой раз неожиданно впадал по пустякам в необузданную ярость, раздражался по поводу всего, что бы Марионетта ни сделала, размахивал руками и валил на пол мебель. Она не могла точно сказать, какого настроения боялась больше. Когда Барти старался быть с ней милым, она знала, что он настраивается на амурный лад, и значит, ей придется мучительно выносить его руки на своем теле и близость с ним. Женщина предпочла бы сотню ударов, тысячу проклятий, дикую ярость узаконенному насилию, которое она вынуждена была терпеть после замужества с этим ужасным человеком.
Она тихонько вошла в дом. Как обычно, Барти говорил в холле по телефону, расхаживая взад-вперед по тщательно натертому миссис Мак-Куин паркету и орал на кого-то в трубку:
— Разумеется, я говорил о сегодняшнем дне! Ты хочешь, чтобы на тебя навалилась вся полиция? — Он едва взглянул на скользнувшую мимо Марионетту. — Когда я тебе велю что-то, тупица, ты это делаешь, понял?
Несколько успокоившись, она тихо повесила пальто и прошла в гостиную. Громко вопил телевизор. Показывали какие-то эстрадные номера, и с экрана улыбался чревовещатель со своей куклой. Она напомнила Марионетте о кукле в сумке, и женщина протянула руку, чтобы достать ее, но тут услышала звук повешенной трубки. Барти закончил разговор. Она поспешно защелкнула сумку, оставив куклу на старом месте.