— И тут появилась ты… — Полли расплылась в широченной улыбке. — И произошло чудо. Мы все перестали узнавать свою грозную хозяйку. Как тебе удалось так изменить ее?
— Просто мы с ней похожи, и я, видимо, хорошо поняла ее, — простодушно ответила Кэти. — Ну и потом, все-таки я психолог. Почти психолог, — поправилась она.
Допив чашку чая и чмокнув Полли в пышную щеку, Кэти направилась к лестнице.
— Пойду, может быть, нужна моя помощь, — пояснила она.
Поднимаясь по ступенькам, Кэти услышала женские голоса, звучавшие на повышенных тонах. До нее донеслись крики миссис Браун:
— Нет, нет и нет!
Кэти не расслышала, что ответила ее дочь, но голос Джеки звучал угрожающе. Прерывая ее тираду, хозяйка громко воскликнула:
— Вон из моего дома!!!
При этом возгласе Кэти остановилась у порога гостиной, интуитивно чувствуя, что должна прийти на помощь миссис Браун.
Увидев ее, хозяйка протянула к ней руки, явно обрадовавшись появлению Кэти.
— Я хочу отдохнуть, — тяжело дыша проговорила она, не обращая внимания на дочь, развалившуюся в кресле.
Когда Кэти подошла к миссис Браун и взялась за спинку коляски, дама приказала жестким голосом:
— Позвони в охрану, пусть выведут эту особу!
Кэти вышла в холл, где находилось устройство связи с охраной. Передав распоряжение хозяйки, она вернулась в гостиную и увидела, что Джеки, гордо выпрямившись, направляется к выходу. Проходя мимо Кэти, она злобно посмотрела на нее и прошипела что-то неразборчивое. А миссис Браун сидела в своей коляске, устремив невидящий взгляд вслед уходящей дочери. Кэтрин молча повезла ее в спальню.
Два дня после визита Джеки миссис Браун хранила молчание. Кэти не осмеливалась задавать вопросы, но по отдельным фразам догадалась, что Джеки что-то грубо требовала от матери, так надеявшейся на смиренное возвращение блудной дочери. Испытав ужасное разочарование от несостоявшегося покаяния и гнев от яростного напора окончательно заблудшей души, миссис Браун была в глубоком нервном истощении и два дня практически не вылезала из постели.
За эти дни ее несколько раз посетил врач и еще какой-то господин чиновничьего вида, пробывший у постели хозяйки более часа. Во время этих визитов Кэти покидала спальню и сидела у себя в комнате, прислушиваясь, не понадобится ли она хозяйке.
Гарри звонил каждый вечер. Справившись о здоровье у матери, он просил ее передать трубку Кэти и говорил ей ласковые слова, от которых у нее кружилась голова и замирало в груди. Однажды он позвонил после одиннадцати вечера, когда миссис Браун уже заснула, и стал шептать Кэти те самые слова, какие она слышала от него в их первую ночь. Она так и не решилась рассказать ему о визите Джеки, чувствуя, что это прозвучит диссонансом.